Так… когда же это было? Вроде на второй день…

А как давно был этот второй день?

Да без понятия…

А смог бы я сейчас наказать шайку простолюдинов за такую дерзость?

Не уверен…

Что⁈ Это получается, я даже против нищих мудавийцев сейчас не выстою⁈

Хаос!

Похлопав себя по щекам, я начал раз за разом кастовать лечение, то и дело путаясь в навыках: и регенерацию повесил, и сопротивление инфекциям, и противоядие и прочее-прочее медицинское и рядом с ним.

На удивление резко полегчало. А я ведь точно помню, что в последние разы от навыков толку вообще не было. Надо и дальше использовать всё, что есть, без разбора, вдруг именно это помогло.

В любом случае долго улучшение не продлится, да и сильно бодрым я не стал. Едва-едва зашевелился, будто труп, что слегка задёргался перед начинающим некромантом. Скоро снова свалюсь.

Значит, надо использовать каждый миг.

Где же здесь север? Соображал я всё ещё скверно, и сразу определиться со сторонами света не сумел. Зато впереди и правее разглядел излучину мелкой речушки.

А вот это отличный ориентир, ведь с реками в Мудавии всё не просто плохо, а отвратительно. Если отбросить ручьи и пересыхающие ручейки, их здесь ровно полторы, и обе называются реками лишь по причине отсутствия альтернативных вариантов. Если предположить, что я не сбился с направления, можно предположить и то, что я вышел к большой излучине одной из них. В таком случае достаточно двигаться по берегу, и вскоре увижу столицу.

Там, кстати, и дорога виднеется. Похоже, это действительно та самая излучина.

Глава 2

Беспорядок

Если не вспоминать про шайку пытавшихся меня ограбить оборванцев, местных жителей я на своём нелёгком пути не встречал. Но, учитывая плотность населения, двигаться неизвестно сколько дней и не попадаться при этом на глаза невозможно. Просто мудавийцы замечали меня раньше, что с учётом моего состояния неудивительно. Ну а дальше они следовали простому правилу простолюдинов: держись подальше от богатых незнакомцев. Все знают, что такой может запросто искалечить или даже убить лишь ради забавы, и в худшем случае отделается от стражи смехотворным денежным подношением.

Эта женщина прятаться не торопилась. Непонятного возраста нищенка в жалком тряпье, с нескладной фигурой, страшненькой физиономией и глазами человека, у которого в мозгу нет ни единой извилины. Да уж, надо быть действительно сильно глупой, чтобы не опасаться вооружённого человека в дорогих доспехах и на элитном коне. Шагает навстречу без малейшей опаски.

Остановившись, я подбросил монету. Та до земли долететь не успела, нищенка подхватила её и без паузы спросила непонятное:

— Господин, к реке отойдём, в камыши, или прямо здесь?

— Здесь? — с трудом выдавил я из пересохшего горла.

— Ну здесь, так здесь, — спокойно ответила женщина и принялась скидывать свои обноски.

— Стой! — торопливо произнёс я. — Просто скажи, в какой стороне столица. Я правильно еду?

— А как тут можно ехать неправильно? — удивилась нищенка.

— И далеко до неё?

— Господин, вам на таком хорошем коне совсем недалеко. Считайте, уже почти в столице.

— Благодарю, — кивнул я.

Но не успел двинуться дальше, как женщина предостерегла:

— Господин, но я бы на вашем месте туда ехать не стала. Убьют вас там.

— Кто? — напрягся я.

Неужто действительно месяц в полубреду провёл, и за это время южане успели сюда добраться?

Но нищенка слегка утешила:

— Да шантрапа наша городская совсем страх потеряла. Бунтуют. Давно такого не было. Как корпус ушёл почти весь, так и не стало порядка. Вот, решила в деревню к родне податься. Сильно страшно нынче в посаде. Так что вы, если прямо поедете, прямо в посад и попадёте к ним. А они там совсем распоясались, без разговоров убить могут. Одежда на вас богатая, кони у вас хорошие, и рожа не здешняя. Да, они вас точно убьют. Не надо туда ехать.

— Но мне надо в столицу, а посад вокруг города. Значит, придётся ехать. Или есть другой путь?

Нищенка пожала плечами:

— Не знаю я никакой другой путь. Может к восточной стороне лучше? Это там, где лагерь корпуса. Не все ведь ушли, кто-то там должен за порядком следить. Это по нашей страже мухи свободно бегают, а в корпусе не забалуешь.

— На восточной стороне, говоришь?.. — задумался я и, тронувшись, наконец, бросил: — Благодарю, буду знать.

— Может всё же в камыши? — уже в спину предложила женщина. — А то больно много получается. Такая монета всего лишь за спрос простой.

Отвечать я не стал. Снова накатила такая слабость, что чудом в седле удержался.

Нет, восточную сторону искать некогда.

Мне бы до ближайшей, до южной, живым добраться…

* * *

И без предупреждения нищенки даже издали несложно догадаться, что в городе творится что-то неладное. Самые бедняцкие кварталы, как это часто бывает, располагались вокруг стен и валов. Тот самый посад: ничем не защищённый, нищий, беспорядочный. Застраивался он большей частью стихийно, потому и в лучшие времена смотрелся не очень, а сейчас и вовсе выглядел печально. Множество лачуг выгорело дотла, в некоторых местах вздымались столбы дыма от продолжающихся пожаров.

На ближайших подступах там и сям, будто часовые, стояли какие-то непонятные личности, дружно буравящие меня тяжёлыми взглядами. Некоторые из них почти сразу срывались с места, торопясь скрыться в лабиринте посадских переулков. Явно спешили кому-то доложить о появлении непонятного молодого господина.

Богатые кони и одеяния, измождённый вид, пятна засохшей крови… Уж не знаю, что здесь за бунт, зато точно знаю, что при любых беспорядках таким как я лучше к участникам волнений не приближаться.

Но выбора нет. Я отчётливо ощущаю, что времени не осталось. Непонятное проклятие побеждённого южанина пожирает меня всё быстрее и быстрее. Я уже почти непрерывно использую лечение, но оно помогает на считанные секунды. Даже мои почти бесконечные запасы энергии внезапно начали демонстрировать близость дна.

Как только они исчерпаются, так сразу и свалюсь. У меня лишь один вариант выкарабкаться — добраться до зелья Аммо Раллеса раньше, чем это случится.

На въезде меня ждали. Не меньше сотни мужчин вооружённых наскоро сварганенными дубинами, плотницкими топорами, вилами и серпами перегородили узкую улицу и смотрели недобро. Одеты