Последний сбежал. Рванул так, что сломал заледеневшие ботинки, на ускорении выпрыгнул в окно, и сделать я с ним ничего не мог.

Тогда я дошагал до старика, схватил за длинные белые патлы и поймал его взгляд. Заклинание. Не нужно договариваться, как-то выстраивать слова и убеждать. Одно заклинание, и вот я уже знаю, что брат в подвале. Знаю, что старик действительно входил в «Коготь» до того, как преступной группой занялся мастер Линь и Сяо Фэн. Главарь мертв, самые сильные практики либо умерли тоже, либо бежали. Осталась такая шушера. Надеюсь, мое послание заставит их уважать Бронсонов.

Нужно только сделать его ярче и доступнее.

По-прежнему удерживая старика за волосы, ударил головой об пол.

Раз.

Два.

Треск кости.

Треск костей. До тех пор, пока голова не превращается в кашу из крови и осколков зубов на досках пола.

Мертв.

Топаю вниз. Ломаю парой ударов дверь, и только затем позволяю доспеху развалиться на куски.

— Ты как? — тихо спросил я, развязывая верёвки.

— Живой, — прохрипел брат, морщась от боли. — Эти ублюдки не церемонились.

— Я тоже… Потерпи немного, скоро будем дома.

Глава 2

Телепортироваться Самир отказался — сказал, что хватит ему на сегодня потрясений, и лишние пятнадцать минут на дорогу он как-нибудь найдет.

В общем, я потратил еще четверть часа и передал брата на руки матери и появившейся жене. Лица женщин были мокрыми от слёз. Мама прижала Самира к себе, затянулись причитания, завывания, сопли и неубедительные заверения Самира, что он в порядке. Не желая наблюдать эту бурю эмоций, я потихонечку отошел в сторону, выскользнул за ограду и зашагал прочь по пустынной улице.

В голове крутились мысли о беглом практике, но я быстро выбросил его из головы. Судя по увиденному в голове старика, мстить тот не будет — забьется в угол и затаится, поскуливая от страха. Да и вообще ловить его бессмысленно — наоборот, пусть бежит и расскажет остаткам банды, как именно погиб их хозяин, и что Бронсоны «не подают». Пусть знают, что случается с теми, кто решит нагреть на нас руки.

Конечно, в масштабах города смерть одного бандита мало что изменит. На место убитого практика тут же явится другой — возможно, ещё более жестокий и наглый, однако я не собирался вершить правосудие и насаждать порядок железной рукой. Моя задача проще: показать каждому, кто хоть на миг задумался навредить семье Китта Бронсона, чем это желание заканчивается.

По итогу первые три занятия в секте я пропустил в поисках брата, успел только на четвертое — на недавно появившиеся «Основы зельеварения».

Я сидел в учебном зале, на заднем ряду. Пока Сталевар угрюмо рассказывал о свойствах трав и минералов, я размышлял о сегодняшнем происшествии. В голове снова и снова мелькали лица. Самир, толстячок на площади, старик-практик и почему-то лоточница.

Очнулся я, когда приятели потянулись к выходу.

— Нормально все? — Остановился на секунду возле меня Апелий. — Выглядишь каким-то не таким.

— Все отлично.

— Как знаешь. Но если что, только скажи, я помогу. Да и остальные, если ситуация прям сложная, скорее всего… ну, это самое…

— Спасибо. Если что, обращусь.

Апелий кивнул и потопал к двери. Я тоже собрался, взял тетрадь, куда сегодня не записал ни строчки из лекции, ни одного своего вычисления.

На выходе столкнулся с девушкой в форме слуги. Та посмотрела на меня, пару раз моргнула, и доложила:

— Китт, вам передали, что вас ждут у ворот секты какие-то караванщики.

А вот и перевозчики от принца. Я ждал их раньше, и не отлучался из секты в Фейлянь, чтобы не пропустить появление каравана. Уже когда передам им партию зелий, можно будет забирать из столицы Мэй Лань и договариваться с принцем о новых поставках.

У ворот секты меня действительно ожидали. Караванщиков было два десятка человек.

Они спокойно и уверенно поглядывали по сторонам. Обветренные лица, густые бороды, местами тронутые сединой. На спине каждого из караванщиков висел круглый стальной щит. У кого-то относительно новый, у кого — с глубокими царапинами и следами ударов. На поясах покоились мечи в простых, но надёжных ножнах. Даже здесь, у города, мужики не сняли своих кожаных доспехов и не трепались праздно друг с другом — рассредоточились и наблюдали, словно в любую минуту готовы рвануть в бой.

А может, и на самом деле готовы.

Но больше привлекло внимание другое — на обочине ведущей к секте дороги стояли семь крытых фургонов: огромные, массивные конструкции из толстых досок, усиленные металлическими полосами, с широкими железными колёсами. Такой фургон легко выдержит и стрелы, и слабую технику и нападение стайки небольших духовных зверей.

Но больше всего моё внимание привлекли семь коняг, каждый из которых был впряжен в свой фургон. Огромные, каждый выше двух метров в холке, с мощными боками и крепкими ногами толщиной с моё туловище. Густую косматую шерсть пробьет не каждая стрела, глаза смотрят спокойно и внимательно. Сразу видно — духовные животные. Каждый такой конь способен потянуть за собой десяток обычных лошадей вместе с грузом.

Я невольно покачал головой. В Фейляне Чили выделял мне оседланного духовного скакуна — стремительного поджарого зверя. Но эти исполины напоминали крестьянских тяжеловозов — медленные и могучие существа, способные тащить за собой хоть целую гору.

Я давно понял, что ошибался — здесь разводят духовных животных. Правда, кроме коней, других пока не видел. Да и по-настоящему серьезных зверей вроде драконов никто еще не приручал.

— Ты Китт? — вернул меня в реальность караванщик, выглядевший старше других. Голубые глаза на покрытом сетью морщин лице смотрели остро, внимательно. — Господин Бронсон, верно?

— Он самый. Что-то вы прямо в полной экипировке. Неужели в окрестностях настолько опасно?

Я рассчитывал, что караванщик расскажет, что неподалеку видел отряд из школы Небесного гнева, или хотя бы упомянет напряженную обстановку, но тот будто и не заметил вопроса:

— Мне сказали забрать у вас на фронт какие-то ящики, или коробки. Когда и где я могу это сделать?

— У меня бочонки. И да, можете забрать прямо здесь. Я владею пространственной техникой и могу телепортировать груз прямо внутрь вашего фургона, если хотите.

Караванщик посмотрел на меня внимательно, словно оскорбление взвешивал. И качнул головой:

— Нет, господин