Для верности я даже вытащил из кармана золотую монету и посмотрел на нее. Пока я лез в карман за монетой, авалонец напрягся и остальные четверо, чьи лица оставались в тени тоже.

Да, точно, там был бородач в шапке Мономаха. Портрет на монете, конечно, так себе образец для сравнения, но в той жизни учебнике истории я видел и портрет, написанный с оригинала.

Да, точно, похож! И все-таки что-то не нравилось мне в поведении царя Ивана Алексеевича. Да и в целом все происходящее.

Я, конечно, местных порядков не знаю, но, по-моему, вряд ли император приедет в департамент к одному из своих сильнейших вельмож в парадном мундире, но в сопровождении только пяти свитских. И наверняка не будет чинить расправу таким странным образом, опять же в парадном мундире. И уж точно распоряжаться не позволит какому-то эльфу, пусть и советнику. И эта зефирная стена еще. Уж больно это похоже на расправу на бандитской сходке или даже… Тут у меня словно случилось озарение. Точно, это захват заложника и захватил царя этот самый Шадрах. Все это промелькнуло у меня в голове за несколько секунд, и я стал действовать.

- Все понятно, господин Шадрах! – я тоже согнулся в поясном поклоне рядом с Ромодановским. Авалонец расслабился и опять обратил свое внимание на князя-кесаря. В следующие секунды я умудрился сделать сразу несколько вещей.

- Лови! – крикнул я и не разгибаясь метнул монету в императора. Шадрах и люди в тени переключили свое внимание на монету, но при этом особо не напряглись – не им же кидают.

В одно движение я выдернул из ножен саблю, что висела на поясе у князя-кесаря, подлетел к Шадраху и сделал выпад. У меня была только одна попытка. Одновременно попытался зажечь искру Дара.

Авалонец снова перевел взгляд на меня, потом на саблю, которая вошла ему в живот. На мгновение клинок в нескольких миллиметрах от тела эльфа замедлил движение, вроде как споткнулся обо что-то. Но тут мой Дар, подчиняясь моему всепоглощающему желанию достать авалонца – вспыхнул и тонким, по мне так очень тонким лучом пробежал по руке и клинку.

Я надавил на клинок сильнее, и там, где мой Дар столкнулся с магическим щитом авалонца, произошла вспышка. Клинок мягко вошел в живую плоть. Я повернул его в ране и резко дернул вверх.

Все это случилось до того, как Шадрах понял, что происходит. Не отвлекись он на монету и шанса не было бы. Он мог выхватить свой пистолет, пальнуть в меня или успеть усилить защиту.

В общем, я тоненького проскочил. Судя по всему, Шадрах думал, что полностью контролирует.

Сейчас же эльф удивленно уставился на рассекающий его клинок и лишь раскрыл рот в безмолвном крике. Из его рта вырвался поток энергии и ударил в меня. Навстречу потоку потянулся мой Дар, и они слились в единый ревущий вихрь магической энергии. Этот огромный поток переполнял меня, одновременно вылечивая и наделяя огромной силой. Всю боль, жжение и удушение смыло, как и не было. Сама коварная живая золотая цепь вышла наружу и упала на пол сгоревшей веревкой.

Сам авалонец тоже вспыхнул и через секунду осыпался горсткой пепла.

Тут из тени повылезали те, кто там до поры до времени скрывал свои лица. Когда они вступили в круг света, мне стало понятно почему. Их лица были похожи на маски, а взгляд на взгляд кукол. Это были клоны порождения лицедея. Значит, и он где-то был рядом. В помещении, кроме клонов, были только я, Ромадановский и император.

То, что лицедей не я в этом я был уверен на все сто, и то, что не Ромодановский, тоже был уверен, хотя и меньше. Но от цепи страдали вместе.

Остается царь – император.

Лжеиван между тем вскочил со своего кресла и судорожно пытался нащупать у себя на поясе шпагу. В глазах его стоял ужас.

Недолго думая, я воткнул в него саблю и с удовлетворением увидел, как шкура императора лопнула и поползла с лицедея, как со змеи при линьке.

Я стал оборачиваться, чтобы посмотреть, как там поживает князь – кесарь, как что-то опустилось мне на голову.

- Да сколько ж можно по самому слабому месту – успел подумать я, и наступила тьма.

Глава 2

Приходить в себя было больно. Опять страшно болела голова. Все тело ломило, руки и ноги занемели. Думал, лежу связанным, ан нет. Пошевелив рукой, я нащупал саблю князя-кесаря и аккуратно сжал эфес. Вооруженным как-то сподручнее в этом мире.

Зрение возвращалось постепенно. Сначала все предстало как набор теней в запотевшем окне. Несколько раз открыв и, закрыв глаза, удалось сфокусировать резкость.

Скорей всего в отключке я был недолго, может быть несколько минут. Потому что первое, что я увидел, придя в себя, - как Иван Федорович, сидя на корточках ко мне спиной кого-то, связывал.

Так, отлично, значит, наша взяла. Можно не торопиться вставать, а сначала просто подождать, пока утихнет боль. Уже потом займемся выяснением, какой умник стукнул меня по голове.

Похоже, Иван Федорович Ромодановский закончил кого-то связывать и сейчас проверял узлы. Я хотел уже окликнуть его, сказать, мол, нецарское, в смысле некняжеское это дело самому вязанием заниматься, - для этого есть специально обученные люди. Надо только их позвать. Раз уж не участвовали в бою, пусть хоть пленных и трофеи соберут.

Хотел сказать, да прикусил язык, потому,что увидел, кого связывал князь-кесарь.

Иван Федорович Ромодановский связывал… Ивана Федоровича Ромодановского. Самого себя, блин, вязал.

Похоже, наш марлезонский балет продолжается, и скорей всего это опять будут танцы с саблями, а не с бубнами.

Несмотря на боль во всем теле, я резко вскочил и без замаха ударил еще не связанного князя-кесаря концом эфеса по затылку. Ромодановский хрюкнул и медленно завалился на пол.

Я быстро подскочил к двери лаборатории и опустил засов, чтобы мне никто не помешал разбираться, что здесь происходит.

Тут лишние свидетели не нужны. Потом заколебешься слухи опровергать о том, что и царь не настоящий, да и князь-кесарь не то чтобы оригинальный. С таким начальством и до новой смуты докатиться недолго. Нет уж мы как-нибудь сами