Мы покинули студию для записи и направились к нему. На выходе нас перехватил главный редактор и почти полминуты благодарил меня за то, что я согласился дать им интервью. Да и вообще, интерес к моей персоне здесь оказался куда выше, чем я ожидал. Ещё идя по коридорам редакции, я заметил, как сотрудники «Вестника» бросали на меня заинтересованные взгляды.

— Когда выходит ваш материал? — поинтересовался я, заходя вслед за Лафиным в кабинет и закрывая за собой дверь.

— В самом конце февраля. В первый день марта, если быть точным.

Вот тут я удивился.

— Так долго? Я думал, что это «горячая» новость.

— Так твой «медовый месяц» ещё не кончился.

— Мой что?

Пётр, уже успевший сесть за своим столом, с удивлением уставился на меня.

— Твой «медовый месяц», — повторил он. — Подожди, ты что? Не в курсе? Тебе никто не сказал?

— Сказал что?

— Александр, ты видел про себя хоть один репортаж в сети или на телевидении за последнее время? Хоть что-то?

— Ну видел, — пожал я плечами. — В сети. Я телевизор не смотрю…

— Я имею в виду настоящие репортажи, а не просто трансляции с церемонии и прочую ерунду, — тут же поправился Пётр. — Те, где тебя по косточкам разбирают.

— Ну не видел, — хмыкнул я, занимая кресло перед его столом. — А причём тут это?

— Да при том, что ты не смог бы увидеть того, чего не существует, — Лафин тяжело вздохнул. — Блин, выходит, ты реально не в курсе. Я-то думал, что ты из-за этого мне сначала отказал…

— Петь, давай к делу уже, а? Что там за «медовый месяц»?

— Это что-то вроде негласного правила, — пояснил он. — Первые два месяца СМИ и большие ребята вроде нас, «Вестника», не трогают «свежих» аристократов. Что-то вроде подарка. Чтобы успели порадоваться своему счастью…

— А по истечению этого срока вы начинаете их мочить, — понял я. — Просто потрясающе. А раньше не мог сказать?

— Говорю же, я думал, что ты в курсе. У тебя же куча друзей в высшем свете!

— Ага, таких, что проще самому в землю лечь, прежде чем они тебе могилку выкопают…

— Что?

— Ничего, — отмахнулся я и принялся думать.

Чем это может мне навредить? И вообще, может ли? Ну, если так подумать, то вообще очень даже может. Но сильно я не переживал. Работать с прессой я умел ещё в прошлой жизни и знаю, на что надавить, чтобы потом они три раза подумали о том, чтобы снова тыкать в меня пальцем.

Да и эмоции Петра говорили о том, что его переживания на мой счёт носили какой-то уж слишком косвенный характер.

— Петь, в чём именно проблема? — спросил я, пристально глядя на него.

Лафин немного помялся.

— Проблема в твоём друге, — наконец сказал он.

Вот тут я уже не смог не удивиться.

— В Распутине? А, что с ним?

— Да, — кивнул Пётр, а следом добавил. — И нет. То есть дело не в нём самом, а в его сестре.

— А при чём тут Елена? — не понял я.

— Притом, что Виктор Распутин сейчас глава рода. Причём, учитывая его деда, мало кто решится написать про него что-то плохое…

— А про меня, значит, можно?

— Так, Александр, ты, по сути, никто! Прости, если грубо, но это так. Ты выскочил, как чёртик из табакерки, стал графом, и теперь все гадают, что с этим делать. Но тот факт, что за твоей спиной нет древней и богатой истории, сам по себе делает из тебя удобную грушу для битья.

— Просто прекрасно. А Елена?

— А она, прости мне эти слова, женщина, — немного стыдливо сказал он. — То, что случилось с Распутиными — это трагедия. И из уважения к Григорию Распутину никто не будет сильно на нападать на нынешнего главу рода. А вот Елена Распутина — это совсем другое дело…

— Охренеть, — только и сказал я. — У вас что? Совсем совести нет? Она единственного близкого человека потеряла…

— А мы тут при чём, Александр⁈ — тут же вскинулся Лафин. — Мы просто так помои ни… Ладно, ладно, почти никогда не льём!

Врёт, конечно. И сам это знает. Ну да ладно.

— Короче, Петь, чего ей ждать?

— Ну, пусть ждёт, что начиная с первого марта все издания начнут по чуть-чуть, потихоньку перемывать ей косточки. И скажи, чтобы не делала резких движений и слишком остро не реагировала…

— Потому что это будут провокации, — сделал я вывод. — Такие, под которые невозможно будет подкопаться с иском о защите чести и достоинства.

— В точку, — кивнул Пётр. — Её попытаются спровоцировать на реакцию в надежде, что она сделает что-то глупое. И тогда этот материал можно будет раздуть. Что ни говори, но молодая, скандальная и эксцентричная графиня, которая всю жизнь прожила под опекой своего богатого деда с золотой ложкой во рту, привлечёт куда больше читателей и просмотров, чем умная и уравновешенная девушка.

Ясно. Придется с этим что-то сделать…

От автора: Уважаемые читатели. Начиная с девятой главы книга переходит на публикацию глав через сутки. Это связано с тем, что мне нужно больше времени на работу с текстом. Я по прежнему постараюсь радовать вас бонусными главами, если успею их написать, но основное расписание будет «глава через день» как указано в примечании на странице книги.

Глава 10

— То есть у вас всё хорошо? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Да, Алекс… То есть да, ваше сиятельство…

— Володь, вот давай без лишних расшаркиваний, ладно, — чуть ли не закатив глаза, попросил я его. — Пожалуйста. Меня и так каждый день теперь сиятельствуют. Хоть ты-то не начинай.

Владелец кофейни лишь виновато улыбнулся в ответ и кивнул.

— Да, Александр, — немного смущаясь, продолжил он. — В остальном всё отлично. Да ты и сам видишь.

Ещё как видел. Все столики заняты. У стойки очередь из пяти человек. А ведь обеденный час давно прошёл.

— Ну и славно. Тогда я поеду. Плату, как и раньше, можете переводить на мой счёт…

— Да насчёт этого…

Примерно раз в месяц я заезжал в эту кофейню и проверял, что тут да как. В конце концов, место же принадлежало мне, а они снимали помещение под свой бизнес. Как раз этих денег мне более чем хватало на оплату бензина и мелкие траты, что позволяло не трогать свои запасы.

И вот с того момента, как я переступил сегодня порог кофейни, владелец заведения вёл себя как-то… Не знаю, пожалуй, лучшее слово, которое тут можно было подобрать, было бы «зажато». Словно он хочет о чём-то