– Не сейчас, – мысленно шепнул мне Крыс, – не выдай себя, ты пока не справишься с ним.

– Кто он? – так же мысленно откликнулся я.

– Тот, кого предстоит уничтожить Новым Богам, – даже при ментальном общении я чувствовал глухую ненависть Хоршога к невидимому существу.

– Я хочу посмотреть на них…

– Тебя могут заметить, ещё не время!

– Ты не понял, – мой мысленный голос был холодным, как бьющие неподалёку от чёрного озера подземные ключи, и равнодушным, как сияющие по ночам в небе над Франгаем звёзды. – Я не спрашиваю твоего позволения, оно мне не нужно. Я хочу взглянуть на них, и твоё разрешение мне не требуется.

К моему немалому изумлению, Крыс снова промолчал, лишь недовольно фыркнул и исчез, словно растворился в тёмной зелени кустарника.

– Смотри, какой большой! – послышался снова восторженный женский голос. – И завязей на нём много. Каспер, этот обязательно надо взять, с него мы уже через неделю, если приживётся, урожай соберём.

Женщина, которую, как я помнил, звали Лиз и которая вызывала столь сильные эмоции у Крыса, светилась ровным, умиротворяющим синим светом, который не вызывал у меня ни малейших негативных эмоций. Более того, на ней словно лежал отсвет чего-то удивительно близкого, почти родного, но забытого. Странно, я совершенно точно никогда раньше не слышал этого голоса, значит, я не могу знать его обладательницу. Я вообще ничего не помню о себе до того момента, как осознал себя нынешним, таким, какой я есть. В моей голове не было никаких сведений ни о моём прошлом, ни о родителях или иных родственниках. Порой казалось, что я родился совсем недавно, в убежище Крыса, и я готов был бы в это поверить, если бы не те призрачные, фантомные тени, которые мучили меня ночами. Они тянулись ко мне из заблокированных глубин памяти, к которым у меня не было доступа, так как малейшая попытка приоткрыть завесу заканчивалась мучительными головными болями и почти потерей сознания.

Я сделал пару осторожных шагов и тенью взлетел на высокое дерево. Тьма, которая пришла в лес вместе со странной женщиной, обеспокоенно колыхнулась, но, кажется, меня не учуяла. Скользнув по толстой ветке и укрыв себя зелёной тенью – это заклинание я выучил и освоил совсем недавно, – я расположился над поляной и, перейдя на обычное зрение, стал рассматривать тех, кто возился внизу.

Женщина была мне совершенно незнакома: даже та часть меня, которая билась где-то в глубине, не узнавала её. Светлые волосы, заплетённые в недлинную косу, странная, непривычная одежда. Мне казалось, что женщины носят платья, а не брюки, вызывающе обтягивающие ноги, кстати, достаточно красивые. Получается, это и есть та самая Лиз, малейшее упоминание о которой приводит Крыса в состояние плохо контролируемой ярости? Я, сколько ни всматривался, не мог уловить ничего, что могло бы вызывать такие эмоции. Аура женщины была спокойной, а мелкие вспышки страха были вполне объяснимы: Франгай – не самое удачное место для прогулок. Женщина была занята очень странным делом. Она чуть ли не на коленках ползала между кустов и явно искала что-то. Вот она радостно улыбнулась, взяв в руки плеть какого-то растения.

– Каспер! – позвала она, и из-за дерева вышел мужчина, при виде которого я насторожился. Вот его я совершенно точно видел раньше. Мне было прекрасно знакомо красивое лицо в обрамлении тёмных волос, да и имя… Когда я услышал его впервые несколько минут назад, внутри что-то дрогнуло, а сейчас, когда звучание имени наложилось на внешность… Я мучительно пытался вспомнить, но память отзывалась резкой болью, которая в скором времени грозила стать мучительной. Где, когда, при каких обстоятельствах я мог видеть этого человека? Были мы в хороших отношениях или враждовали? В висках запульсировало, в горле родилось низкое рычание, и я постарался успокоиться, чтобы не выдать своего присутствия.

– Смотри, какой шикарный, – восторгалась между тем женщина, – выкапываем его, и на сегодня всё. Спасибо тебе огромное…

– Ты уверена, что мы всё это сможем унести? – от звуков хрипловатого голоса в глубине сознания зародилась и поднялась волна такой дикой, обжигающей ненависти, существования которой я в себе даже предположить не мог. Нет… не были мы с этим человеком ни приятелями, ни просто хорошими знакомыми. Я не могу вспомнить, но уверен: тот, прошлый, похороненный в глубине сознания «я» этого человека ненавидел. Истово, страшно и непримиримо. Мне необходимо вспомнить прошлое, которое, я теперь абсолютно в этом уверен, у меня было. Но сделать это нужно так, чтобы никто не догадался, что мне это удалось: ни Крыс, ни ночной неведомый помощник, ни тот, для служения которому я был призван в этот мир.

– Конечно, – женский голос странным образом пригасил пылающий внутри гнев, и я смог снова сосредоточиться на том, что происходило внизу. – Мы же взяли коробки и мешки. Домиан и Хантер нам помогут…

– Зови их тогда, – коротко велел тот, кого я знал раньше, – я чувствую чужое присутствие. Кто-то есть рядом с нами, и этот кто-то за нами наблюдает.

Как интересно! Этот человек смог меня почувствовать? Не прост, совсем не прост этот Каспер, и я обязательно рано или поздно вспомню, где и когда пересеклись наши жизненные пути. Нужно же понимать, за что я так его ненавижу…

Я хотел дождаться тех, кого моё магическое зрение воспринимало как два больших сгустка тьмы с синими искрами, но передумал. Они явно намного сильнее этого человека, значит, велика вероятность того, что они смогут меня почувствовать, а то и обнаружить. А я пока не готов к прямому противостоянию, мне мешают зудящие на задворках сознания мысли и воспоминания. Я должен всё осознать, во всём разобраться и лишь тогда, исходя из полученных данных, действовать.

Придя к такому решению, я бесшумно скользнул выше по дереву и, легко перепрыгивая с ветки на ветку, полетел в сторону, откуда мы с Крысом пришли. Мне не нужен был провожатый, я прекрасно помнил дорогу, ведь Франгай – мой, я просто не могу в нём заблудиться.

А ночью мне впервые за всё время пребывания в убежище Крыса – я даже примерно не представлял, сколько времени тут провёл, так как воспоминания о первых днях были смыты непроходящей болью – приснился сон. Он был ярким, зримым и каким-то удивительно реальным, словно всё это происходило со мной наяву. При этом я прекрасно понимал, что сплю, чувствовал спиной жёсткость топчана, служившего мне кроватью, слышал тихое посвистывание спящего Хоршога.

В видении я стоял у окна высокой башни, и передо мной расстилался дремучий лес, и я знал,