Пока я пребывала в задумчивости, Дермид огорченно цокал, а Кэолан ходил из комнаты в комнату, проговаривая молитвы и якобы прогоняя плохое.

— Эх, Астрид, — вздохнул лавочник, — как же ловко тебя Тейг окрутил! Помнишь, какой дом-то был?

— Дом и сейчас хороший. А после молитвы Кэолана станет еще лучше, — улыбнулась я.

— Улыбаться стала! — обрадовался мужчина. — А то моя Лесли только и бубнит, как ты с лица спала, ничего не ешь, спишь плохо.

— Ничего, теперь буду спать хорошо.

— Энхолэш, все у тебя получится, — пожелал Дермид. — Боги-то все видят, вот и вернули тебе дом родной. А перед этим сам принц тебе велел денег дать. И каэр тот здоровенный приезжал о тебе справиться. Видишь, как?

— Вижу, Дермид, вижу, — ответила я.

Боги мне вряд ли помогут, а вот упорство и несколько пар рук в помощь – очень даже!

Барон настоял, чтобы я жила в его особняке, пока моя усадьба «в ремонте». Таким образом, я съехала из дома лавочника, и мой образ жизни закономерным образом поменялся. Барон – это низший каэрский титул, и все же каэрский, а я как представительница сословия рэндов должна быть при своем бароне. И я была – за завтраком, обедом и ужином, во время прогулок и по вечерам, когда каэр Даммен грел косточки в каминном зале.

Он наставлял меня, с чего надо начать работы в усадьбе, что купить на ближайшей зимней ярмарке в Вирринге, как выбирать слуг и держаться с ними, посоветовал, как и Фиона, собирать травы и ягоды в лесу, сушить и продавать аптекарям. То, что каэр взял своего вассала под опеку, дело совершенно обычное, но необычно то, что я женщина. Возможно, это и злило супругу барона, а может, я злила ее, потому что она не любила Фиону Лорье.

Я старалась держаться дружелюбно, но не отсвечивать без надобности, но все равно вызывала раздражение. Баронесса едва терпела меня и намекала, что я немногим лучше, чем крестьянка, и слуги, желая угодить хозяйке, тоже были со мной не особо учтивы. Меня это не задевало, во-первых, потому что я не выросла в иерархическом обществе, а во-вторых, знала, что рэнды часто живут в замках своих сюзеренов, если у них возникают сложности.

Но и деревенские стали относиться ко мне иначе. Дермид и его семья по-прежнему были ко мне очень расположены, рвались во всем помогать, как и семья Иннис и еще несколько семей. Кэолан также мне симпатизировал. Однако появились и недоброжелатели; заговорили о том, что я та еще гадина, которая оговорила Фарли, чтобы получить усадьбу, и что муж развелся со мной из-за гадкого характера. Иннис даже поделилась, что меня считают любовницей барона!

Но все эти слухи меня не особо беспокоили: времени не было. Я училась всему сразу: у барона – как управлять особняком, у баронессы – как держаться, у слуг – поддержанию дома в порядке, у крестьян – впитывала знания о земле и о том, как переживать зиму. Наверное, будь на моем месте человек постарше, с солидным жизненным опытом, это он бы мог учить здешних чему-то и быстро стать авторитетом, но мне и двадцати пяти не исполнилось, когда я попала в этом мир, так что я могла лишь поделиться опытом своего недавнего студенчества и недолгой работы в турфирме.

И все равно я считала, что на начальном этапе для своих умений и возраста справилась неплохо. Я развелась и вернула усадьбу, а это уже немало!

***

В Редландии зимой не бывает по-настоящему холодно, а на юге и в долинной части вообще и снег-то не держится, идут скорее снежные дожди, дуют противные ветра, и по ночам слегка подмораживает. В северной же части, к которой относится Тулах, снег лежит, но вряд ли, по моим ощущениям и воспоминаниям Астрид, температура опускается хотя бы до минус восьми.

Но хоть зима по моим меркам была мягкая, это все же была зима, поэтому дом нужно было хорошо топить. Поначалу, приходя, мы разжигали все камины в доме и очаг на кухне, но позже я решила разжигать лишь очаг – все равно работники собирались в основном на кухне, чтобы погреться и подкрепиться.

Кстати о работниках. Барон разрешил мне выбрать людей из деревни для работы в усадьбе и сказал, что они будут в этом году освобождены от уплаты налога. «Отобрать персонал» мне помогли Иннис и Дермид, да и сами частенько приходили помочь или просто поглазеть, как дела продвигаются.

Для начала в доме была проведена тщательная уборка, затем были вычищены сараи и амбары. После этого я отправила часть мужчин чинить пол в амбаре и «латать» хлев, у которого прохудились стены; еще двое занялись укреплением забора в «подозрительных» местах. Конюшня тоже была не в лучшем состоянии и требовала вложений, но так как у меня пока и лошади-то своей не было, я предпочла прежде заняться домом, точнее, его наполнением.

Хороший каэр кормит своих людей, поэтому первой «наполнять» я стала кухню. Мы с моими помощницами еще раз убрались в ней и проверили, что осталось из утвари. Обнаружились котел, который пришлось долго очищать, деревянные миски, ложки и черпаки, глиняные кувшины и маслобойка. А вот медные кастрюли с длинными ручками и набор оловянной посуды из Сколля, естественно, «пропали», как и множество других ценных вещей. Пришлось докупить кое-что в лавке Дермида и потихоньку начать заполнять кладовку.

Так, я купила самое необходимое – соль, ржаную муку, горох, затем договорилась с деревенскими о поставке свежих яиц и молочки, а также мелкой дичи, на которую им оставили право охотиться в лесу с помощью силков. Помимо этого прикупила солонины, сушеных и соленых грибов, квашеной капусты, меда; у Иннис приобрела также сборы полезных трав.

Наработавшись, «рабочие» приходили на кухню, плюхались на лавки, стоящие у большого стола, хватались за ложки и ели что-то простое: похлебку, например, приправленную травами, с луком и чесноком, горячую, аж дымящуюся, в которую макали хлеб, или овсяную кашу. Хоть Астрид и умела готовить, и в доме Вассов за ней была обязанность печь хлеб, я поначалу готовкой особо не интересовалась и поручала это дело другим женщинам. Но, попробовав очередную густую кашу с салом или похлебку, в которой слишком много лука и чеснока, я стала вмешиваться, а то и готовить самой – например, кислые щи, гороховую кашу или