Я улыбнулся, чувствуя тёплую волну удовлетворения — не только от помощи, но и от мысли о потенциальных клиентах.

Цинизм? Да, но денюжки нужны.

— Рад слышать. А помнишь, обещал привести коллег в мою таверну? Медовуха свежая, плов сегодня будет — пальчики оближешь.

Он рассмеялся, хлопнув меня по плечу — удар был крепким, но дружеским:

— Обязательно! После смены заглянем.

Я кивнул и поехал дальше, город пробуждался: горны раздувались с гулким вздохом, купцы на телегах ехали рядом, переговариваясь о ценах, а из таверн вываливались авантюристы — пьяные, с красными глазами, бормоча проклятия и желая отоспаться в ближайшем переулке. Запах хмеля и пота смешивался с утренней свежестью, создавая тот неповторимый городской букет.

На рынке царила утренняя суета — воздух густой от ароматов: специи жгли ноздри, свежее мясо манило, а дым от жаровен, где шипели лепёшки, добавлял уюта. Торговцы расставляли товары с грохотом ящиков, перекрикиваясь хриплыми голосами, лошади и прочие твари фыркали, топча пыльную землю, а я нырнул в этот хаос, чувствуя прилив энергии — как в старые времена на базарах моего мира.

Сначала мясник — коренастый орк с фартуком, заляпанным кровью, размахивал тесаком над огромным куском баранины, каждый удар отзывался влажным чмоканьем.

— Сколько за кило баранины? Только мне с кости! — спросил я, придирчиво осматривая мясо: сочное, с тонкой жировой прослойкой, ещё тёплое.

— Сколько? — спросил орк.

— Килограмм двадцать, — улыбнулся я.

— Три серебряных и пятьдесят медяков, не меньше! — буркнул он, вытирая пот со лба, глаза его хитро блеснули.

«Да в этом мире месячная зарплата меньше пяти серебряных! Меня ты не проведёшь!» — подумал я и напрягся, совсем не потому, что у меня оставалось всего десять монет.

— Три с половиной? За эту тощую овцу, которая, наверное, бегала от волков всю жизнь? Полтора, и то с натяжкой! Смотри, жилы какие — жевать устанешь, — парировал я, тыкая пальцем в мясо, чувствуя его упругость.

Мы препирались минут пять: он рычал, что мясо шикарное, от лучших пастбищ, я смеялся, напоминая о вчерашнем дожде — «вода добавила веса, скидку давай!». В итоге сошлись на двух серебряных. Курдюк — жирный, желтоватый, с дымным ароматом — взял после похожего спора: он просил серебряный, я сбил до сорока медяков, пригрозив уйти к конкуренту.

Дальше — хлопковое масло у эльфийки с тележкой, полной бутылей, масло золотистое, с ореховым ароматом, идеальное для плова, не дающее горечи. Я рассчитывал примерно на шестьдесят-семьдесят порций, казан на сто литров у меня имелся. Масла нужно было литра три.

— Пять медяков за литр, милый, — пропела она мелодично, но глаза — расчётливые.

— Пять? За масло? Да тут рядом, у уважаемого орка, баранина по десять медяков за килограмм. А ты мне хочешь литр масла за пять всучить. По два медяка, и по рукам! — ответил я, нюхая бутыль — аромат чистый, но я сделал вид, что сомневаюсь.

Торг вышел живым: она жаловалась на урожай, я напоминал о конкурентах. Сбил до трёх.

Наконец, одежда для Мишки у гнома со странной зелёной бородой. Его лавка пахла свежей тканью и специями, полки заставлены рулонами.

— Один серебряный за комплект: рубаха, штаны, курточка, простые башмаки. Для пацана лет тринадцати — в самый раз, — заявил гном, почёсывая бороду.

Тут я сильно напирать не стал. Цену посчитал справедливой. Одежда была хорошая, сшита как надо. Ладно… это всё ещё дорого. Но пусть, дальше полегче будет.

Я складывал покупки в сумки и кольцо, когда подошёл он, высокий эльф в камзоле с золотыми пуговицами, волосы в хвосте, лицо надменное. Запах парфюма, лаванда и спесь, ударили в нос.

— Господин Маркус, я полагаю? — произнёс он чопорно, растягивая слова, как будто каждое драгоценность. — Лусьен Ар’Де, член гильдии Кулинаров, один из тринадцати председателей. Позвольте представиться должным образом.

— Рад знакомству, Лусьен, — ответил я нейтрально, но внутри напрягся, чувствуя подвох.

Он выпрямился, глядя сверху вниз, голос стал ещё более напыщенным:

— Я наслышан о том, что ваша… таверна на пустом тракте вновь открывается. В таких случаях, как председатель, я обязан напомнить: вам следует незамедлительно зайти в гильдию Кулинаров, уплатить вступительный взнос — скромные пять серебряных — и утвердить своё меню. Дабы избежать нежелательных совпадений с блюдами в других заведениях города и окрестностей. Кроме того, впредь вы обязаны предупреждать гильдию о любых мероприятиях в вашей таверне — будь то состязания, фестивали или специальные ужины. Это напрямую влияет на посещаемость наших уважаемых коллег. Порядок должен быть соблюдён, не так ли?

Я моргнул, переваривая этот поток слов, чувствуя, как раздражение теплой волной поднимается в груди.

Усмехнулся и спросил уверенно, глядя прямо в его глаза:

— Зачем мне это, Лусьен? Объясните по-человечески.

Эльф покраснел, ноздри раздулись, он сделал паузу, как будто собираясь с мыслями.

— Зачем? Это… это… так принято среди цивилизованных рестораторов! Быть членом гильдии — большая честь! Мы обеспечиваем стандарты, обмен знаниями, защиту от… недобросовестной конкуренции. Без нас вы рискуете остаться в изоляции.

— Мне это нахрен не сдалось, — отрезал я спокойно, но твёрдо, чувствуя, как адреналин покалывает в пальцах. — Сборы, налоги, объявления об мероприятиях, утверждение меню… Я уже обо всём посоветовался с Микой — она в курсе законов. Налог платится только за землю, в казну государства. Гильдия — это ваша внутренняя кухня, а я варю свой суп сам.

Лусьен зашипел, лицо исказилось от злости, он шагнул ближе, голос стал резче.

— Вы наживаете себе врагов, Маркус! Гильдия — это сила. Мы можем… усложнить вашу жизнь. Поставщики, клиенты — всё под нашим влиянием.

— А вы лучше озаботьтесь вкусом своих блюд, а не поборами, — парировал я, не повышая голоса, но с лёгкой усмешкой, чувствуя удовлетворение от его реакции. — Честная конкуренция: чей вкус острее, тот и лучше. Гости голосуют ногами — придут ко мне, если моя еда лучше. Правила просты: готовь вкусно, и мир твой. А монополии… в моём мире они рушатся под весом инноваций.

Он открыл рот для ответа, но я равнодушно отвернулся, подхватил сумки и ушёл, не оглядываясь, чувствуя его взгляд в спину, как иголки.

«Враги? Добавь в список. Репутация, наверное, упадёт с гильдией, но свобода дороже. Лучше пойду плов готовить.» — подумал я.

На выходе из города, у ворот, где солнце уже грело булыжники, меня перехватила знакомая фигура, плут с бандой, стоявший в