Глава 13

Мастер Цзэ, этот ученик не бесполезный!

– Ты в любом случае должен присутствовать, – припечатал Цао Цзюань. – У меня задания от системы. Я должен обеспечить твою явку на собрание. Видимо, там должно произойти что-то важное.

Они сейчас сидели в кабинете для гостей Цзэ Сюланя и пили ароматный чай. На столе, как и всегда во время их посиделок, стояли различные сладости, которые глава Цао любезно притащил с собой. Правда, толком было неясно, он приносил их, потому что хотел угостить или чтобы есть самому. Любовь к сладкому у главного злодея была прописана даже в новелле. Сам Цзэ Сюлань ярым фанатом сладкого не был, но если предлагали, не отказывался.

«Эй, Чэнь Хуан, а это, случайно, не то собрание, после которого главный злодей с героем отправятся в деревушку ловить монстра?»

[Должно быть, то. Но на момент того задания герою только исполнилось четырнадцать. Так что вполне вероятно, что тут что-то другое. Сюжет в принципе уже идет слегка не так, как у меня в новелле. Нам остается только следовать указаниям.]

«Ты не сама придумываешь задания?»

[Да, я лишь их принимаю и озвучиваю. У меня есть некая вольность в начислении и снятии баллов за разные пустяки, но в целом я просто сторонний наблюдатель, который особо не влияет ни на что.]

– Ну а если я ляпну чего не того? – Цзэ Сюлань не то чтобы действительно боялся проколоться, но присутствовать на многочасовом собрании, где обсуждаются пути развития ордена и еще куча всякой разной дребедени, – скука смертная. – К тому же мне нужно собраться. Опять залезть в эти стослойные одежды, заплести эти болючие прически. Знаешь, как волосы кожу головы натягивают? У меня потом голова до утра болит.

– Знаю, я же сам ношу, – скривился Цао Цзюань. – Но выбора у тебя особо нет. У меня штраф пятьсот баллов. Я не готов столько тратить лишь из-за того, что ты не хочешь сидеть при параде среди других мастеров.

Цзэ Сюланю пришлось согласиться. Ну, возьмет с собой книгу, почитает. Что же еще делать? Выступать с речью от него не требовалось, если вдруг появятся вопросы к хозяину Туманного склона, то глава Цао обещал взять их на себя. Как-нибудь уж переживет завтрашний день.

* * *

Яо Вэньмин тем временем усердно тренировался на склоне за озером. Цзэ Сюлань действительно показал им одну интересную технику, и теперь каждую свободную минуту своей жизни главный герой тратил на ее освоение. Техника не была какой-то особенной, но казалась весьма полезной. Она не была связана с мечом. Ее суть заключалась в контроле ци. Мастер Цзэ объяснил им, как напитать случайный предмет, к примеру лист, своей ци и использовать как оружие. Цзэ Сюлань, демонстрируя эту технику, без каких-либо печатей и движений просто поднимал с земли мелкие камни своей духовной силой, которые тут же заострялись, становясь смертоносным оружием. Мастер Цзэ назвал эту технику «каменные пули». О подобном Яо Вэньмин никогда не слышал, так что разумно предположил, что это секретная техника, которой мастер Цзэ решил поделиться. Освоить ее хотелось безумно. Но для начала следовало справиться хотя бы с листьями.

Посмотрев на три одиноких листка перед собой, Яо Вэньмин в тысячный раз сконцентрировался – лист на секунду засветился. Каждая прожилка его окрасилась в золотой, но тут же свечение погасло, и лист разлетелся по ветру иссохшей трухой. Как и сотни листьев до этого.

Минь Ли и Юнь Цзяо были куда менее усердными. Сейчас наверняка уже улеглись спать. Но главный герой не был бы главным героем, если бы сдался сейчас.

Мастер Цзэ говорил, что для этой техники нужно много практиковаться. Кому-то нужны годы, чтобы научиться до такой степени контролировать свою ци. Но у Яо Вэньмина не было этих лет. Он хотел стать сильнее как можно скорее. Ему просто необходимо было достичь максимально высоких результатов, ведь тогда мастер Цзэ обратит на него внимание и примет в ученики на Туманный склон. Раньше Яо Вэньмин мечтал попасть на гору Стремлений. Поэтому каждый год с момента принятия в орден «Хранители равновесия» он участвовал в отборочных состязаниях под руководством именно мастера Линя. И каждый раз его оставляли в стороне. Выбирали тех, кто был хуже, а его удача всегда обходила стороной. Изначально Яо Вэньмин думал, что это глава Цао постарался. Но теперь понял, что просто ему было суждено встретиться с мастером Цзэ. Все это время не глава ордена строил ему козни, а судьба отгораживала от непоправимых поступков. Может быть, мастер Линь и был более искусным мечником, возможно, старейшина Лянь лучше играл на цине и его почерк был изящнее, но Яо Вэньмин чувствовал, что именно под покровительством Цзэ Сюланя он будет счастливее. Поэтому в этом году он точно должен попытаться впечатлить хозяина Туманного склона и снискать его расположение.

Посмотрев на кучку пепла вместо листьев, ученик тяжело вздохнул и отправился за новой порцией зелени.

Луна уже поднялась высоко. Две палочки благовоний назад из поместья улетел глава Цао. На самом деле Яо Вэньмина очень нервировали его визиты к мастеру Цзэ. В самих визитах не было ничего опасного или пугающего – глава Цао и мастер Цзэ были приятелями и просто проводили время в дружеских беседах, – но Вэньмин еще хорошо помнил и пинки, и обидные слова. Видеть этого Цао Цзюаня совершенно не хотелось.

Срывая свежие листья с низких ветвей ив, Яо Вэньмин перевел взгляд на озеро. Туманный склон был поистине живописным местом. Здесь не было ничего, кроме плачущих ив, старого поместья, сливового сада и озера, но это место было пропитано гармонией и покоем. Туман полупрозрачной вуалью обнимал черные воды озера Ледяной Скорби. В мягком плене дымки терялись грани между реальностью и фантазией, как будто пространство и время стали лишь тонкой нитью, разделяющей эту жизнь и небеса. Холодный свет луны проникал сквозь пелену – и неподвижное озеро, казалось, оживало. Вода, словно масло, тихо разливалась по поверхности, отражая сияние небес. Тусклые фонари, развешанные во дворах поместья, словно заблудшие души, рисовали кривые линии, как будто пытались о чем-то рассказать кривыми знаками.

Невесомый туман с наступлением ночи расползался все дальше, за границы озера, проникал сквозь замшелые ивы, превращая их в молчаливые статуи. Они стояли неподвижно, словно охраняли этот мир между двумя измерениями – миром реальности и миром