Ни секунды не медля, я развернулся и вернул любезность правому амбалу. Мой кулак впечатался в его солнечное сплетение. Раздался хруст, которому вторило громкое бульканье в животе здоровяка, и он сложился пополам. Со вторым охранником я поступил помягче — просто отвесил ему хлёсткую пощёчину, от которой тот зашатался и схватился за голову, качаясь как пьяный.

Гвалт в зале затих. Болтливые бандиты как один уставились на меня с неверием. Элисса, резко побледнев, отскочила шагов на пять. Только её отец хранил непроницаемое выражение на лице. Его пальцы продолжали отбивать ритм по столу.

— Говорили вы много, но ничего по делу, — сказал я, наигранно вздохнув, и одарил собравшихся лучезарной улыбкой:

— Поэтому эстафету принял я. На ваше счастье, у меня есть план. Не очень подробный, но куда лучше бессмысленных криков, которые вы называете обсуждением. Итак, прежде чем мы приступим, я хочу знать…

— Ты покойник, парень, — прорычал первый бандит, для острастки взмахнув кинжалом. — Когда я закончу с тобой, ты пожалеешь, что родился на свет.

Настал черёд вздыхать непритворно:

— Вы правда думаете, что я пришёл сюда, не догадываясь о том, что меня ждёт? Скольким амбалам мне нужно переломать кости, чтобы убедить вас заткнуться и немного послушать?..

Договорить я не успел — в последний миг почувствовав шевеление сзади, я пригнулся и ушёл в сторону от замаха очнувшегося правого верзилы. Он напирал, надеясь оттеснить меня к стене. Больше он не переоценивал свои силы — шагал осторожно, закрывался от ударов и не лез на рожон.

Иными словами, он выигрывал время до прибытия подкрепления. А оно не заставило себя ждать. На пороге зала возникли ещё трое молодчиков, все как на подбор крепкие, со скошенными челюстями и бугрящимися мышцами. Внушительный облик не портили даже тут и там мелькавшие кристаллы.

И откуда среди больных столько быков?

Больше церемониться смысла не имело. Пока не показывался никто из одарённых. Но если я нарвусь на ещё одного обладателя серьёзного благословения Морфопатии вдобавок к старику, то далеко не факт, что одолею их, не выдав своего истинного происхождения и не задев никого важного для будущего восстания.

А посему…

Я указал на напиравшего амбала и произнёс:

— Хлоп!

На долю секунды в воздухе сверкнуло нечто, и бедолага замер, словно уткнувшись в невидимую стену. Затем его губы задрожали, он дотронулся до живота; на безрукавке наметилась алая полоска, стремительно растекавшаяся уродливым пятном… И с прощальным стоном половинки человека разъехались, глухо шлёпнувшись на пол.

Хлынула кровь, от запаха которой напомнил о себе голод. Сущность безликого потребовала немедленно сожрать добычу. Я затолкал её поглубже и улыбнулся снова:

— Не надо испытывать моё терпение. Вы выслушаете меня, так или иначе.

Я навёл палец на прибывших охранников. Они подались назад. Их главари, застигнутые врасплох скоростью расправы, тоже больше не горели желанием наказать наглого выскочку.

— Вопрос только в том, как много ваших людей погибнет перед этим.

Если начистоту, помимо этого, вопрос заключался в том, понял ли кто-нибудь из присутствующих, каким образом я прикончил амбала.

При должной сноровке нитью мертвоплута можно орудовать так, что её почти невозможно заметить. Даже опытные искатели определяют — или, скорее, угадывают — место удара по сопутствующим эффектам, блеску нити и свисту воздуха. Они же способны по оставленным ранам определить, что над телом поработал мертвоплут. Но опытные искатели достаточно умны, чтобы не попасть в моровые трущобы Амадора. Что касается здешних обитателей, сомнительно, что они когда-либо спускались даже на первый слой, не говоря о столкновении с мертвоплутами.

Но если тут найдётся хоть один сообразительный головорез, который вспомнит о способностях безликих и предположит невозможное… Не хотелось проверять на практике, вправду ли здесь никто не владеет огнём.

— Интересный дар, — подал голос отец Элиссы.

Вот это выдержка у него — столько безмолвно наблюдать.

Он прекратил барабанить по столу, вот и вся реакция на то, что случилось. Казалось, растекавшаяся кровавая лужа и разрезанный пополам мертвец его совершенно не волновали.

Взгляды всех в комнате скрестились на нём.

— Это далеко не единственное, что во мне есть интересного, — откликнулся я, обрадовавшись, что удалось отделаться малыми жертвами.

Чем меньше погибнет в этом зале, тем больше выйдет против алоплащников.

— А теперь, когда я привлёк ваше внимание…

Палец старика резко ударил по столешнице, — и грянул гром. В меня словно врезался грузовик. Я впечатался в стену, подняв клубы пыли. Вокруг разлетелось каменное крошево. Но это был не конец: отец Элиссы размеренно стучал по столу вновь и вновь, посылая в меня таранные волны.

Меня подбрасывало, как куклу. Усиленная грудная клетка мало-помалу поддавалась: одно за другим ломались рёбра. С тошнотворным скрежетом вывернуло из плеча левую руку, треснула шея, органы превратились в желе…

В который раз я вознёс себе хвалу за то, что с особым прилежанием занимался укреплением кожи. Лопни она, и я залил бы всё вокруг кровью, которая превратилась бы в червей. А так я лишь крепче сжал челюсть, не давая ей хлынуть изо рта.

Избиение длилось от силы минуту, но мне эта минута показалась вечностью. Когда невидимые тараны прекратили превращать меня в холодец, я остался сидеть у стены, выжидая, пока восстановится трахея и можно будет проглотить набравшуюся в рот кровь. Она уже начала потихоньку превращаться в червей

Ну и дрянь.

— Проверьте его, — приказал один из главарей.

Троица здоровяков несмело приблизилась. Ближайший нагнулся, чтобы дотронуться до меня, — и я вскинул голову, встретившись с ним глазами.

Зрелище явно не доставило ему удовольствия.

Он с воплем отпрянул, споткнулся и повалил своих товарищей. Я подмигнул ему и здоровой рукой ухватился за вывихнутую, подвигав ею. Она с хрустом встала на место.

Ощупав глотку и убедившись, что она исцелилась, я проглотил накопившуюся кровь. Поднялся, пошатываясь и придерживаясь за стену. От одной коленной чашечки остались жалкие обломки. Они неторопливо вставали на место, — противное ощущение. Я попробовал перенести вес на повреждённую ногу. Она подломилась.

В ближайшее время не побегать.

Но этого и не понадобится.

Главари бандитов застыли статуями, лишившись дара речи. Их лица осунулись и побледнели. Амбалы медленно отползали от меня, не рискуя вставать на ноги. Элиссы не было видно; спряталась под столом или сбежала?

Старик выглядел не лучше — применение дара выпило из него все силы. Морщины на лице стали глубже, на лбу выступили крупные капли пота.

Проклятье. И как с тобой быть?

По-хорошему, его следовало бы выпотрошить первым в назидание другим. Но… Как и показало магическое зрение, его дар был невероятно хорош. Жаль будет терять его — хотя бы и ради мести. К тому же он производил впечатление человека, способного держать в узде никчёмных отбросов с кинжалами.

— На первый раз прощаю, — усмехнулся я, погрозив ему пальцем. Взмахнул рукой в направлении поскуливавших от ужаса охранников; брызнула кровь, и они замолкли.

— Но если это повторится, я выверну тебя наизнанку голыми руками, старикашка. Конечно, не раньше, чем разделаюсь с твоей дочерью… Элисса же твоя дочь, верно?

Старик мелко кивнул.

— А тебя зовут?..

— П-Панфил.

— Насколько я понимаю, ты заправляешь здешним балаганом?

— Э-эти пятеро — вожаки крупных банд, которые контролируют трущобы.

Он шумно сглотнул.

— Ну же, живее, моё терпение не бесконечно, — поторопил его я.

Для усиления эффекта я с громким хрустом выправил недостаточно ровно сидящую на плечах голову.

Позеленевший старик зачастил;

— А я… Я судья, если можно так выразиться. Предводитель островка безопасности среди этих диких земель. Те, кому удаётся вырваться из-под покровительства банд, приходят ко мне. Вожаки тоже приходят. Да все приходят, кому нужно разрешить спор. Тут нейтральная территория, можно не бояться, что нападут.