— Песок раскрашенный, как у этого?

— Этот — сявка, — пренебрежительно хмыкнул он. — У нас — без фуфла. Если разбираешься, сам оценишь. Пошли со мной.

— Ага, щас. Бегу и падаю.

Я напрягся. Вечер переставал быть томным, похоже, и я сосредоточился, пытаясь включить свой дар следопыта и лучше изучить местность. Контуры будок и павильонов вокруг проступили резче.

Мужик тем временем продолжал:

— Ну, сам посуди, товар непростой. Не здесь же его светить? И я же не предлагаю полмили топать. Вон, за углом.

Он указал пальцем, куда идти, и на тыльной стороне его кисти что-то блеснуло.

Это напоминало татуировку, но не чернильную, а тускло-серебристую. Я не смог бы её заметить, если бы не усилил зрение за секунду до этого.

А ещё цвет чёрточек, из которых состояла татуировка, вызвал у меня смутные ассоциации с линиями узора, виденного сегодня в столовой. Хотя рисунок там, на стене, был совсем другой, намного сложнее.

Я не успел рассмотреть татуху подробно — мужик вновь сунул руки в карманы. Но упускать такую неожиданную зацепку мне не хотелось.

— Ладно, — сказал я, — показывай свой товар.

— Вот, так бы и давно.

Пройдя между павильончиками, мы оказались на асфальтированной площадке. Прямо передо мной была глухая стена какого-то склада, кирпично-красная, а в трёх шагах слева — перегородка из гофрированного металла. Справа штабелем громоздились деревянные ящики. Возле них стоял мотоцикл с люлькой.

Мотоциклист-водитель в очках-консервах держал руки на руле, оглядываясь на меня через плечо. Готов был, видимо, газануть в любую секунду — прочь, между ящиками и кирпичной стеной, где остался узкий проход.

Пассажир, сидевший в коляске, тоже таращился на меня подозрительно. Он мне показался самым опасным и смахивал на хорька — с заострённой мордочкой и маленькими звериными глазками.

Мой рыжеватый гид сказал ему:

— Покажи товар.

«Хорёк» выбрался из люльки. Достал из-за пазухи стеклянную колбочку и продемонстрировал её мне. На донышке отчётливо виднелись две жёлтые крупинки — сейчас, когда я смотрел усиленным зрением, они показались мне неестественно яркими.

Настоящая охра, магическое сырьё.

— Ну что, убедился? — спросил мужик, который меня привёл.

— Вроде не фальшивка, — кивнул я. — И где достали?

— Где надо. Ты к нам товар пришёл выбирать или сказки слушать?

— И то, и другое по-своему занимательно. Почём охра?

— Полторы тысячи за унцию.

А вот это выглядело уже реалистично, хоть и дороговато. Ничего покупать, естественно, я не собирался, но хотел узнать больше о продавцах.

— А объём? — спросил я. — Сколько продаёте?

— Сколько потянешь?

— Ну, предположим, треть унции для начала.

— Деньги при тебе?

— Ну, сам посуди, — сказал я, копируя его интонацию. — Вы весь товар сюда не припёрли, только по мелочи. Вот и я кучу денег с собой таскать не люблю. Может, тут карманники шастают по рядам.

«Хорёк» сплюнул на асфальт и сказал:

— Слышь, Рыжий, мне этот фраер чё-то не нравится. Слишком борзый и балаболит много. Может, легаш?

— Не бухти, — спокойно ответил Рыжий. — Глаз у меня намётанный, легаша рассмотрю за милю. Кого попало не привожу, ты знаешь. И зуб даю — парня краска реально интересует. Вот и решим сейчас, как нам быть.

Пока они это обсуждали, я вслушивался в пространство.

Я ощущал смутный дискомфорт, похожий на зуд. Возможно, просто чудило обострённое восприятие, к которому я ещё не приноровился. Но в какой-то момент у меня возникла уверенность, что кто-то уставился мне в затылок.

Машинально я обернулся.

Там было пусто, только блестела гофрированная жесть, перекрывающая проезд. И свет на её бороздках преломлялся как-то неправильно.

Я почувствовал резь в глазах и моргнул — а в следующий миг увидел лысого мужика в неплохом костюме, возрастом за полтинник. Он, чуть ссутулившись, стоял у перегородки и сверлил меня взглядом. Как я его не заметил прежде, было решительно непонятно.

А теперь он сообразил, что я его рассмотрел.

Испуганно отшатнувшись, он выкрикнул:

— Валите его!

От такой заявочки я слегка офигел, мои контрагенты тоже.

Но сомневаться в приказе они не стали.

Рыжий выхватил нож с клинком-выкидушкой.

Мой ум ещё тормозил — но выручило моё восприятие. Оно в этот миг как будто перешло на форсаж, став чётким до отвращения.

Теперь я иначе воспринимал движения оппонента. Автоматически подмечал любые нюансы, которые намекали, каким окажется его следующий шаг.

Мимические мышцы, микромоторика его пальцев и движения корпуса — всё это я видел с болезненной, хищной резкостью. Скрупулёзно фиксировал, как движутся зрачки Рыжего и куда он нацелил свою атаку.

Поэтому я успел отклониться, когда он взмахнул ножом.

Заточенное лезвие просвистело у моей шеи, под подбородком.

Рыжий ударил снова, наотмашь, целя мне в горло, но я за полсекунды до этого отпрыгнул ещё на шаг.

Третьим ударом он попытался вогнать мне клинок под рёбра, быстро шагнув вперёд. Я сместился в сторону, пропустив нож мимо себя, и врезал ему ногой, с размаху в живот — коряво, но со всей дури.

Рыжий сложился вдвое, ноги у него подкосились, и он повалился наземь, хрюкнув от боли. А на меня бросился «хорёк».

Глаза у него были мутные и пустые. Он не пытался бить, а буквально прыгнул на меня, как бешеный зверь. Хотел сделать сразу всё — перегрызть мне горло, вспороть мне брюхо ножом, лягнуть.

На форсаже я рефлекторно высчитал, как он переместится в пространстве, и лишь поэтому уцелел.

Повернувшись к «хорьку» правым плечом, я перехватил его руку, в которой он держал нож. «Хорёк» был гораздо легче меня, но набрал инерцию, и я чуть не опрокинулся. Меня развернуло, и на этом движении я отшвырнул его от себя.

Перекувыркнувшись в полёте, он врезался в груду ящиков. Та обрушилась с треском, и его завалило.

Устояв-таки на ногах, я увидел боковым зрением, как лысый главарь вскинул пистолет, похожий на «браунинг». С траектории выстрела я ушёл за миг до того, как он надавил на спуск.

Оглушительный грохот прокатился по рынку. У лысого, кажется, сдали нервы. Он в это время был уже напротив прохода, ведущего в хозяйственные ряды, и юркнул туда.

Справа от меня надсадно взревел мотоциклетный мотор. Машинально я обернулся. Водитель, объехав ящики, газанул и умчался.

Поднялся Рыжий и вновь попёр на меня, но без прежней прыти — ещё не успел очухаться полностью. Я блокировал его выпад, выкрутил