Все животные могут превратиться в этих уховёрток. Вся еда — по сути, такие же уховёртки. Бедный маленький Ют! Какая кошмарная смерть! И всё только из-за неё…

— Я не хочу! Я передумала! — первым делом заявила Полина эманации Вольфганга Пэя, когда та появилась поутру, чтобы проводить её на новую терапевтическую встречу в сером доме. — Если вы опять собираетесь растерзать кого-то из-за меня…

— Всё в ваших руках. Мы приложили максимум усилий для того, чтобы не затягивать этот… кхм, эксперимент. Но наше соглашение не имеет обратной силы, моя дорогая Пульсина. Я ведь предупреждал.

И Полину снова повели в серый замок, пристанище безнадёжно больных, которыми ещё и распоряжается сумасшедшая кровожадная баба. Что за мрак происходит в этом проклятом Междуречье на каждом шагу⁈ Как вырваться отсюда домой? Как вернуться к Пушинке⁈

Нужно постараться. Нужно справиться. Проверить теорию Мары.

Нужно делать хотя бы что-то, иначе придётся остаться тут навсегда…

— Не волнуйтесь, Эднара, — встретила свою гостью кошмарная Майлайя. — Сегодня всё будет зависеть исключительно от вас. Более никаких демонстрационных убийств.

— Обещаете? — дрогнувшим голосом уточнила Полина, хотя не поверила бы ни одному слову подобной особы.

— Обещаю вам, — с какой-то нехорошей ноткой в голосе объявила дочь директора серого дома. — И у вас гости. Кое-кто приехал повидаться. Он ждёт вас в комнате. Проходите.

Полина боязливо тронула дверь и заглянула внутрь, ожидая чего-то ужасного.

Помещение было совсем небольшим и пустым, а у противоположной стены стоял князь д'Эмсо собственной персоной.

По телу прошлась зябкая волна дрожи. Подложные воспоминания успели привить Полине страх перед этим колдуном и глубочайшее к нему отвращение. Но ведь она и затеяла всё это для того, чтобы сделать вид, будто она согласна быть ему полезной. Значит, всё идёт по плану.

— Здравствуй. Я рад, что появились улучшения, — холодно и словно бы с брезгливостью проговорил князь. — Надеюсь, что они действительно есть.

Они ведь не думают, что она прямо сегодня справится с задачей?

Полина закусила губу. Ужасы вчерашнего дня подарили ночные кошмары, но ничуть не приблизили к какой-то там безумной вере в свои чары. Чар она и без того уже насмотрелась немало. Не было никакой разницы, колдуют ли послушки, носящие подносы, или мужики в лаптях, заставляющие перевёртышей сожрать кого-либо. Это всё так и так делала не она.

А князь д'Эмсо навряд ли прибыл просто проведать лжедочку.

Конечно, она попытается. Но успех маловероятен, и…

— Давай сделаем нам удобные кресла, чтобы побеседовать, — проговорил князь, подтверждая догадку. — Это ведь совсем несложно.

С другой стороны, если не пытаться, то как может что-то получиться?

Очень не хотелось касаться его, даже просто подходить близко.

Но она должна была вернуться к Пушинке. Получить возможность проверить теорию Мары. Если это не бред, а другой мир, то выбраться бездействием никак не удастся…

Полина неуверенно протянула руку. Касание мужчины, считающего себя её отцом, было неприятным.

— Вот тут, — подсказал он, кивнув на пустое пространство. — Давай. Всего лишь два кресла. Ты можешь это сделать. Ты способна куда на большее.

Она изо всех сил постаралась. Но ничего, конечно, не получалось. Потому что она не была Эднарой д'Эмсо. Она неспособна колдовать для этого человека. Просто не может, даже если согласится. Пора бы уже всем это поня…

На секунду показалось, что всё получается. Что-то действительно начало происходить в той точке пола, куда они смотрели. Он словно бы пропадал, становился прозрачным, стеклянным. Неужели…

Но она ведь ничего не де…

И вдруг Полину пробила испарина.

Никаких кресел не появилось, но пятно, превращающее пол в стекло, стремительно разрослось на всю комнату.

И вот уже они с князем стояли над роем порхающих бабочек.

— Нет, — прошептала Полина. — Нет, нет, нет…

Она попыталась вырвать ставшую влажной руку.

— Я не могу! Я не ваша дочь! Да послушайте же вы все! Помогите! Нет! А-а-а-а!

Но свет уже померк, и только голубое свечение пробивалось сквозь порхающих бабочек из-под пола.

А потом заиграла тревожно и мучительно вчерашняя проклятая флейта…

Глава 10

Экспертиза

Глядя, как под стеклянной плёнкой, хрупкой настолько, что малейший удар мог стереть её в пыль, рои бабочек превращаются в кошмарных плотоядных жуков, Полина и сама впилась в ладонь князя так, что, кажется, у того захрустели кости. Она прильнула к нему всем телом, свободной рукой рывком повернув к себе и чуть вниз его голову.

— Послушайте! Если я не смогу, они накинутся и на вас! Это ужасный кошмар! Вчера! Вчера я видела своими глазами как эти твари… сожрали заживо… без остатка… по-настоящему… они способны… они…

— Ты можешь обмануть хоть директора красного дома, хоть главу совета Пяти, Эдна! — свирепо просвистел князь, полыхая лютыми очами. — Но меня ты не обманешь! И если ты решила, что я должен сдохнуть, то лучше так! И по крайней мере, вместе с тобой. Глядя, как тебя жрут заживо. Ты поняла? — спросил он и с силой топнул ногой.

Стекло пошло трещинами. В борозды между сдвинувшимися частями, словно оживший ночной кошмар, под истерический вопль Полины устремились крылатые уховёртки.

Князь, одетый в плотный камзол, брюки, высокие сапоги и перчатки, был в более выигрышном положении.

Насекомые неудержимым дьявольским роем устремились к босым ногам Полины. Забились под робу.

Первого укуса как такового не было. В кожу в разных местах впились многие гады, словно бы разрывая её на части. Обжигающая тошнотворная боль подняла волну холодной испарины. Казалось, что эта погань пробирается внутрь. Рвёт всё её естество.

Полина начала дёргаться, пытаясь стряхнуть насекомых, но они были всюду, прибывали постоянно. Буквально съедали её.

— Дай я их уберу, дрянь! — выдохнул князь. И тут же здоровенный жук вырвал кусок плоти с его щеки, оставив глубокую кровавую рытвину. Князь смахнул насекомое рукавом свободной руки. Багровая струя быстрым ручьём побежала к его острому подбородку, врезалась в усы и растеклась по всей нижней части лица, словно бы этот зверь и сам зубами терзал кого-то заживо.

Тошнотворная боль раздирала тело и мозг Полины. Мелькание жалящих точек в воздухе создавало ощущение, что безумная реальность вокруг смещается, мутирует.

Рукава робы неплотно прилегали к телу, в них набились прибывающие насекомые. Полина истерически орала. Перед мутящимся взглядом всплывал образ дёргающегося в конвульсиях Юта.

Пусть это прекратится. Прекратится! Нет, нет, нет…

Пушинка никогда не увидит свою мать, если её