Когда я поинтересовался у Анхеля происхождением заклинания, его ответ расставил всё на свои места. Оказалось, что мистический обряд пришёл из одного очень далёкого края, в котором над классической магией доминировал шаманизм.

Вместо эгоистичных заклинаний, подминавших под себя реальность, шаманы использовали особые нематериальные тотемы — проводники природной силы. В тех местах предпочитали симбиоз, связь человека и духовного мира, поэтому подчинение существ, особенно разумных, было одним из самых главных табу.

Конечно, с точки зрения банального наращивания силы в их культуре было много серьёзных минусов. Но и плюсов хватало. Тотемы, как и этот самый бесформенный дух, требовали долгого и скрупулезного взращивания. Поначалу они были очень слабы, отчего и шаман проигрывал классическому магу. Но по мере того, как энергетические тотемы со временем улучшались, узкоспециализированный шаман не только догонял, но и значительно обгонял магов на том же уровне. Боевые шаманы со стихийными тотемами были довольно ограничены в своих возможностях, но вот в сражениях и убийстве врагов им не было равных. Все это было по словам Анхеля, конечно.

Что же до бесформенного духа, то, заключая контракт с животным через него, в теории ты мог получить гораздо больше, чем от обычной связи, навязанной магией. И зверь, и человек вкладывали в бесформенный дух часть своих возможностей. И то, сколько вложить, зависело исключительно от доброй воли каждого.

Но опять же, выращивание этого духа занимало немало времени. И риск оказаться ни с чем тоже существовал на протяжении всего процесса. Что для любого уважающего себя мага стало бы крайне неприятной новостью и главным сдерживающим фактором в выборе.

Поэтому ритуалы шаманов и их тотемы, в итоге, не прижились на родине Анхеля. Ведь местные маги не привыкли просить. Они лишь требовали.

В моём случае ситуацию усугубляло то, что я не знал, что мне принесёт создание бесформенного духа. Змейка продолжала неотрывно следовать за мной по неизвестной причине. Точнее, частично неизвестной. Мутный конец света маячивший где-то впереди казался мне слишком надуманным поводом.

Да, змея была разумной, но вот захочет ли она добровольно связаться с созданным мной духовным медиумом? И даже если свяжется, поделится ли она со мной своей силой? Ведь нельзя было отрицать, что существовала вероятность того, что змейка, наевшись вволю винограда, решит вернуться к себе домой. И ей никакие контракты и даром не нужны.

Пока молчание обволакивало нас плотной пеленой, я медленно переводил взгляд с осколков зеркала на Анхеля. Его спокойное лицо ничем не выдавало его истинных мыслей. Только руки за спиной чуть заметно шевелились, будто он раздумывал, как правильно сформировать нужную мысль.

Я, стиснув зубы, пытался подавить раздражение. Словно для этого дня было мало сюрпризов, и вот теперь передо мной стояла задача из разряда «иди туда не знаю куда и сделай то не знаю что».

— Бесформенный дух, значит, — наконец нарушил я тишину, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Увы, — сухо кивнул Анхель.

— Дракон, — проговорил я с нажимом, растягивая слово так, будто оно было ядовитым.

— Или равное по силе существо. Оно обязательно должно быть на уровне Отречения. — Старик развел руками. — Может, конечно, это и чрезмерно… Но проанализировать змею у нас не получилось, так что лучше перестраховаться.

— Это твой совет?

— Это не просто совет, — Анхель чуть приподнял голову, его взгляд оставался спокойным. — Это необходимость. Чем сильнее выберешь цель, тем лучше. Без сильной души в основе бесформенный дух не будет создан. А без него…

Я махнул рукой, обрывая его на полуслове.

— Знаю, знаю. Без контракта она просто продолжит лопать виноград и, может быть, однажды улизнет решив, что ей стало скучно.

На моём плече, свернувшаяся кольцом рубиновая рептилия лениво приподняла голову. Её глаза, тёмные и бесконечно глубокие, смотрели на нас с безмятежностью.

— Сссс, — издала она мягкое шипение.

— Говоришь, мы всё правильно поняли? — Я скосил глаза в сторону змейки, скрестив руки на груди. — А ты готова сесть на диету до тех пор, пока всё не получится?

Змея слегка наклонила голову, словно обдумывая серьезен я или нет. А затем показала мне крохотный язычок.

— Ты ведь говорил, что здесь есть виверны? — Голос Анхеля обрёл деловую твёрдость.

— Было дело, — буркнул я, вспоминая, как одна из них чуть не застала меня врасплох.

— Тогда драконы точно поблизости. Эти твари часто обитают рядом. Вполне вероятно, что они действительно гнездуются на вершинах.

— Видимо, так, — произнёс я. — Значит, всё сводится к тому, что я должен выслеживать существо, которое могу даже не увидеть вовремя.

Анхель ответил не сразу. Словно взвешивал каждое слово, чтобы не обидеть или, наоборот, не взбесить меня окончательно.

— Это риск, — признал он наконец. — Можно всё бросить, конечно, и выбрать питомца попроще. Тебе так уж нужна эта змея?

— Нужна, — я кивнул после короткого раздумья. И дело было даже не в том, что она была Мировым Змеем. Просто интуиция подсказывала, что это верное решение.

— Ты ведь понимаешь, о каком существе идёт речь? Тот ящер под невидимостью, которого ты описал…

— Может разорвать меня на части, если я ошибусь, — буркнул я, с трудом подавляя желание стукнуть по столу.

Змейка издала ещё одно шипение, которое на этот раз прозвучало… одобрительно?

— Тебе смешно, да? — Я повернул голову к рептилии.

Ответа, естественно, не последовало.

Анхель слегка склонил голову, наблюдая за моей шипелкой. Его губы тронула едва заметная улыбка — то ли насмешка, то ли сожаление.

— Похоже, она понимает намного больше, чем кажется, — задумчиво заметил он, не спуская глаз с рептилии.

— Ещё бы, — ответил я, внимательно наблюдая за змейкой. — У меня есть подозрение, что она нас всех по уровню интеллекта превосходит. Только почему-то решила притворяться милым животным, которое просто любит сладкое.

— Может, она и не притворяется. Одно другому не мешает. Возможно, она ждёт, что ты примешь верное решение. — добавил Анхель, его голос был ровным. — Она ведь тебя зачем-то выбрала.

Я фыркнул, не удержавшись. Про катаклизмы и конец света я