– Конкурс один к одному, – серьёзно, даже сурово ответил Вожеватов. – Кто вызвался, того и берут на смотр.

Я вскинул брови.

– Именно, – кивнул Игнат. – Смертность тридцать процентов.

После того, как кольщики получили заслуженные аплодисменты, мадам Шклярская, мелькнув обожжённым лицом, призвала к тишине. В моментально затихшем зале раздался голос Вожеватова.

– Смотр кольщиков проводится только в одном учебном заведении на всю нашу трехсотмиллионную Империю. Обычно лучшие воины отбираются среди действующих сотрудников спецслужб. Поэтому, не нужно объяснять, какая честь выпала нам. Сейчас я задам, возможно, самый важный вопрос в вашей жизни. А для кого-то он может оказаться и последним, – Вожеватов взял паузу, чтобы для каждого дошёл смысл сказанного. – Кто готов пройти испытания?

В наступившей тишине раздался первый голос.

– Я! – из строя выпускного курса вышел молодой человек. – Алексей Сергеевич Гурьев. Дворянин.

Гурьев вышел в центр зала и поклонился кольщикам.

– Кто готов пройти испытания? – повторил вопрос Игнат.

– Я! Олег Викторович Фролов. Гражданин.

Он также дошёл до центра зала и поклонился кольщикам.

– Кто готов пройти испытания? – опять та же формулировка от директора.

Возникла пауза. Никто больше не решался. Ну что же. Действуем по плану.

– Я! Модест Альбертович Ермолов. Боярин.

Глава 9

– Смертность тридцать процентов для выпускного курса. И вы предлагаете мне, первокурснику, поучаствовать в смотре?

– Не делай вид, что испугался, – усмехнулся Вожеватов. – Когда сосредоточен, ты лучший воин, что я видел. По крайней мере разумом. Я вообще иногда думаю, что кто-то приворожил к взрослой голове тело подростка. Ты даже не представляешь, какой у тебя потенциал!

Я представлял.

– А теперь слушай, что предлагаю.

Вожеватов рассказал о кольщиках. Они являлись особой кастой людей, не подчиняющейся никому из мировых правителей. Боевые навыки были подкреплены моральными качествами. Кольщики принимали в свои ряды только честных людей, чью честность измеряли простым критерием. Не сдержал данное слово, лишаешься статуса кольщика. Учитывая период взросления и ошибки детства, верность слову начинали учитывать с семнадцатилетнего возраста. Когда у человека появлялась магия. Кстати, желающих пройти смотр всегда было на пару человек больше. Но они потеряли свое слово, поэтому не подходили под критерии.

Кроме того, кольщики принимали обет. Они клялись, что их деятельность будет направлена только на усмирение потусторонних тварей и сохранение жизни на нашей планете. Никаких посягательств на власть, никаких нравоучений о «праведном» образе жизни. Только уничтожение разведчиков, проколов и контроль роста зон отчуждения там, где прокол устанавливался.

– Дайте угадаю, – решил пошутить я. – Главным у них зелёный ушастый малыш? И прокол этот уничтожить ты обязан, юный падаван.

– Чего? – не понял юмора Игнат. – Слушай, я не понимаю современных шуток.

Понятно. В этом измерении культового фильма не было. И правда, зачем им сказки о световых мечах, когда есть магия?

Приносимая клятва и моральные качества были важной частью контроля за деятельностью кольщиков. Потому что они получали всё, что хотели. Лучшее оружие, лучшую экипировку, все передовые технологии. Не говоря уже о бесконечных деньгах. Зачем им деньги, когда избранный воин мог «посоветовать» императору, падишаху или, например, цезарю построить в течение месяца защитный форт вот в этой точке на карте. Потому что совет кольщиков пришёл к выводу, что тут повышенный риск появления прокола. Слову воинов верили и начинали строить.

Второй частью контроля за деятельностью была их малочисленность. Если кольщики бы спятили и решили, что проще уничтожить всю землю или захватить власть над народами мира, то им бы просто не хватило сил. Слишком малочисленны. Поэтому текущий статус кольщиков был оптимальный. Он устраивал и граждан всех стран, и аристократов, и все властные кланы.

– Раз их слушают, значит, они могут задавать любые вопросы, заходить на любую территорию, – начал догадываться я о задумке Вожеватова. – А раз так, то у меня появится возможность расследовать убийство своей семьи. То есть, выйти на Ольговичей. А значит, предотвратить покушение на Императора. Но это политика. Прямое нарушение клятвы кольщиков.

– Модест, – вздохнул Игнат. – Во-первых, я не прошу тебя найти Ольговичей и вступать в политические игрища. Во-вторых, стажёр не приносит клятву. Если ты попадёшь в стажёры, то будешь заниматься прямыми обязанностями. Охрана землян от потусторонних тварей. Но каждый кольщик должен бережно относиться к оружию. А жизнь воина и есть его главное оружие. Поэтому любое покушение на тебя будет вызовом не только кольщикам, но и всему миру. Сам факт твоего назначения усмирит пыл Ольговичей. Никто не захочет идти против избранных воинов. Потому, что одно дело убить Императора. Ты всегда найдёшь союзников, что внутри страны, что заграницей. Другое, завалить кольщика. Против тебя восстанет весь мир.

Вожеватов говорил убедительно.

– Да, я хочу выйти на убийц твоей семьи. Да, я хочу помочь тебе найти сестру. В конце концов, я не хочу, чтобы убили парня моей дочери. Человека, который может стать лучшим воином в истории Империи! Но я не призываю помогать мне в предотвращении покушения на Императора. Просто эти шакалы начали так шустро действовать, что я не успеваю. Твое назначение их задержит. А потом решишь, с кем ты. Со мной ищешь тех, кто покушается на власть в Империи. Просто мстишь за убийство семьи. Или вообще уходишь в кольщики.

Игнат меня убедил. Но перед тем, как дать согласие, я решил воспользоваться моментом и снять все подозрения.

– Кстати, о поиске сестры. Я знаю, что ваше слово также крепко, как у кольщиков, – Вожеватов напрягся. – Дайте мне слово, что вы не причастны к похищению Влады.

Прошла целая минута. Игнат Олегович долго смотрел на меня, а потом произнёс.

– Я даю честное слово Вожеватова, что не задумывал и не похищал Владиславу Ермолову. Я даю частное слово, что помогу тебе в поиске тех, кто её похитил. Я даю слово, что сам желаю найти и покарать людей, что ворвались в квартиру и убили твою семью. Я даю слово, что на твоей стороне.

Сенсорика во мне отозвалась – Вожеватов говорил правду.

Мы втроём стояли в центре зала. По бокам расположились курсанты, на балконе преподаватели. Рядом с преподавателями на почётных местах кольщики.

– Опустить ограждение! – раздался приказ Шклярской.

Из-под потолка тут же появилась… плетённая