— Для работы, которую я вам предлагаю, не требуется профессиональная подготовка. Нужна лишь самостоятельность и способность системно мыслить. Плюс некоторые перцептивные навыки, у вас они есть.

— Перцептивные? — подозрительно спросил я. — И как вы это проверили?

— Очень просто. Вы помните, как увидели моё объявление?

— На стене было наклеено. Я ещё удивился — телефон написали на сером фоне серыми буквами. Еле-еле прочёл.

— Но прочли-таки, — усмехнулся дед. — А все остальные видели просто серый прямоугольник. Это и был, по сути, ключевой тест. Без него мы просто не повстречались бы. Так что не сомневайтесь — нужную особенность восприятия вы имеете.

Я нахмурился. Вся эта история переставала мне нравиться, слишком много в ней было недомолвок.

— Давайте всё же конкретнее, — сказал я. — В каком регионе будет работа? В чём она состоит? Чему будут обучать?

— А вы присмотритесь. — Дед указал на фотообои. — Я не иронизирую, Вячеслав. Вы действительно увидите нужное. Заодно убедитесь в своих способностях ещё раз.

«Забодал уже, старый пень», — подумал я мрачно, но промолчал. Уставился на пейзаж, пытаясь найти подсказки. Дед стоял рядом, не торопя меня.

А снимок и вправду был потрясающий.

Каждая травинка просматривалась, каждая кочка и каждая чешуйка кровельного железа. Выступы скал сохраняли чёткость даже вдали, обрисовывались рельефно на фоне склона. Пейзаж не казался плоским, фотограф смог передать объём.

Я прежде не представлял, что можно достичь такого эффекта с помощью камеры, пусть даже профессиональной. Наверное, это было художественное фото из тех, что показывают на выставках.

Чёрно-белая гамма была ранжирована настолько искусно, что пейзаж как будто раскрашивался. Цветные полутона угадывались сразу, навскидку — зелень травы, темнеющая под вечер, лиловые вересковые пятна, блёклый багрянец над горизонтом и выцветающая голубизна в вышине.

Я вглядывался заворожённо.

И в какой-то момент вдруг понял — я больше не дорисовываю оттенки в воображении, я их вижу в реальности.

Ветер дохнул в лицо, прохладный и пряный.

Трава взъерошилась, всколыхнулась мягкими волнами.

Фотообои передо мной исчезли — я видел склон воочию, без преград.

Ещё несколько секунд я оцепенело таращился, пытаясь это осмыслить. Затем, опомнившись, начал оборачиваться через плечо — и даже рот открыл, чтобы заорать во всю глотку: «Какого хрена⁈»

Но не успел.

Старик, оказавшись сзади, изо всех сил толкнул меня в спину.

Не удержавшись, я сделал пару шагов вперёд.

В фотографию.

Из обшарпанной комнаты — под вечернее небо, на горный склон.

Старик шагнул следом.

Пошатнувшись от неожиданности, я судорожно вдохнул луговую свежесть. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло.

— Не бойтесь, — сказал старик хрипловатым голосом, тоже чуть задыхаясь. — Мы перешли, сейчас это главное…

Наконец-то я оглянулся.

Позади нас стоял двухэтажный каменный дом с черепичной крышей, толстой печной трубой и железным флюгером. Мох темнел на фундаменте. На двери виднелось кольцо для стука.

А комната, где мы только что были, исчезла напрочь. Развеялась, как мираж.

Старик вцепился в моё плечо — то ли для того, чтобы поддержать, то ли сам пытался найти опору. Я просипел:

— Дед, сволочь… Башку тебе откручу…

— Как скажете, Вячеслав… Но, пожалуйста, позже… Сначала — в дом, мне надо присесть… А лучше — прилечь…

Да, выглядел он неважно. Лицо обрюзгло, побагровело, а на виске пульсировала артерия. На ногах он едва стоял. Пальцы рефлекторно терзали верхнюю пуговицу рубашки, пытаясь ослабить ворот.

— Так, дед, пошли. Не вздумай скопытиться.

Я повёл его к дому. Но не прошли мы и десяти шагов, как дверь распахнулась, и нам навстречу выскочил мужик в холщовых штанах, грубых сапогах и светлой рубахе — тоже немолодой, но всё-таки пободрее, как мой «работодатель».

— Милорд, вы целы! — залопотал мужик, подхватывая деда с другого бока. — Сейчас-сейчас, потерпите ещё минутку, буквально чуточку… Отдохнёте, я вам — микстурку, а так уж как-нибудь…

— Флендрик, не мельтеши… — перебил хозяин. — Без тебя тошно…

Мы с Флендриком затащили деда в гостиную и сгрузили на аккуратный диван, обтянутый тёмно-синей материей, чуть ворсистой на ощупь. Под голову подложили подушку, мягкую и огромную, такого же цвета.

Флендрик быстро и ловко снял с хозяина галстук, расстегнул воротник рубашки, после чего выбежал из комнаты — за микстурой. Старик, дыша всё так же надсадно, повернул ко мне голову:

— Вячеслав, я виноват перед вами… Прошу прощения, я обманул вас… Или, точнее, сказал вам правду, но умолчал о главном…

— О чём конкретно?

— Нельзя вернуться… То есть теоретически — можно, но это потребует огромных усилий… Впрочем, если вы овладеете ремеслом на серьёзном уровне, разовьёте талант…

— Послушайте, как вас там…

— Меня зовут Финиан, я лорд Вересковой Гряды… Это местность, где мы сейчас находимся… Глухомань, задворки материка… Объясню расклад очень коротко — надеюсь, сил хватит…

Старик умолк — вернувшийся Флендрик поднёс к его губам чашку с какой-то жидкостью, терпко пахнущей. Я тем временем огляделся и, подтащив мягкий стул к дивану, с облегчением сел.

Дед сделал глоток из чашки, скривился, но выпил всё до дна. Обессиленно откинулся на подушку:

— Спасибо, Флендрик… Теперь оставь нас и не мешай, пока я не позову…

— Хозяин, вам нужен сон! Разговоры вам противопоказаны!

— Хватит корчить из себя лекаря… Когда я засну, поможешь нашему гостю… Пустишь в мой кабинет, ответишь на все вопросы… Всё, уходи…

Обиженный Флендрик ретировался, пригвоздив меня на прощанье укоризненным взглядом. Старик сказал мне:

— Можете полностью на него положиться… Давно мне служит — сварлив, но верен…

— Давайте к делу.

— Не перебивайте, времени мало… Через считанные минуты нас свалит Серая лихорадка — побочное следствие перехода… Вы должны выдержать, я — не знаю… Впрочем, я тоже имею шансы — у меня лихорадка будет протекать несколько иначе… Но я отвлёкся, это сейчас не главное…

Дед сделал долгую паузу, переводя дыхание. Снова заговорил, натужно и медленно выдавливая слова:

— Это — не ваш родной мир, как вы уже поняли, очевидно… Тоже Земля, но другая версия… Дверью для перехода служит изображение — фото или живописное полотно… Но далеко не каждое, разумеется… Необходимы краски с соответствующими свойствами… И особый талант художника… Дар, который поддаётся огранке… Но даже если картина уже написана, нужен навык, чтобы шагнуть отсюда в какой-либо чужой мир… Это на порядок сложнее, чем оттуда — сюда. Вам нужно учиться… В столице есть Академия Красок… Принимают в