— Я был близок к этому, княжич, — пошутил я, сделав шокированное лицо, а потом невольно улыбнувшись в ответ. — Но ваш ход был… неожиданным.

— Неожиданным? — он рассмеялся, и это был новый смех — не мальчишеский, а уверенный, властный смех. — О, ты не видел лица Демьяна, когда ты пил вино из моего кубка. Я думал, его удар хватит прямо там, у отцовского кресла.

Он отломил кусок хлеба, намазал его медом и продолжил, с наслаждением вспоминая вчерашний триумф.

— Он же не просто опозорился. Он еще и перед отцом провинился, когда в очередной раз его взбаламутил на ту проверку. Когда она на тренировку вместе с боярами заявился, помнишь? Он тогда твои травы украл, — я хмыкнул, вспоминая эту «операцию», а Ярослав продолжил. — Отец не любит, когда его дергают по пустякам и выставляют его решения под сомнение. Так что жизнь у старого змея теперь не сахар. Думаю, он надолго заляжет на дно.

— А Морозовы? — спросил я, пользуясь моментом.

— А что Морозовы? — Ярослав махнул рукой. — Старый Глеб, говорят, даже не остался на пир. Как только отец объявил о празднике, он молча поднялся, забрал своего униженного бычка и уехал. Даже от помощи наших лекарей для Игоря отказался. Гордый. Но эту трепку они запомнят надолго. Ты же не знаешь зачем был этот бой?

Я покачал головой. Уж больно странный поединок это был. Словно нарочно княжича выставили против Морозова.

— Традиция есть давняя, устраивать между родами «дружеские» поединки наследников. Силой меряться и смотреть на новое поколение, — принялся рассказывать Ярослав, закинув кусок мяса в рот. — Чтобы интересно было проигравшая сторона выплачивает победителям своеобразную дань.

— Дань? — неподдельно удивился я.

— Ну да. Немного денег, немного того, сего, — пожал плечами княжич. — Говорю же, чтобы интерес подогреть. Вот только Морозовы всю традицию испоганили. Как только Игорь подроз, стали они наследников родов на дуэли вызывать.

— Как-то мелочно для целого рода, — нахмурился я, уже чуя подвох. — Разве много денег за победу?

— Нет конечно, да только не в деньгах дело, — хмыкнул Ярослав. — Они начали наследников на поединках калечить. Понимаешь, Алексей? При этом прикрывались правилами. Два рода от них пострадали, а третьими были мы…

— То-то я еще во время дуэли подумал, что на дуэль этот бой мало походит, — присвистнул я, не сдержавшись. — Ну и дела.

Ярослав с усмешкой отпил еще глоток морса, явно наслаждаясь моментом и моим молчаливым изумлением.

— Мой тост, Алексей… — начал он, и его тон стал серьезнее, из него ушла мальчишеская бравада, уступив место голосу будущего правителя. — Я хочу, чтобы ты понял. Это была не просто благодарность. Это политический ход.

Он поставил кубок на стол и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я видел, как они на тебя смотрели весь вечер. Воины — с любопытством, а бояре, советники моего отца… с завистью. Некоторые со страхом. Они не понимают, что ты такое. Все, что они не понимают, они стараются либо подчинить себе, либо уничтожить. Оставить тебя одного, в тени, означало бы сделать тебя легкой мишенью. Они бы съели тебя за неделю. Нашли бы повод.

— Я понимаю, княжич, — кивнул я.

— Поэтому я должен был показать им всем, чьим человеком ты являешься. Я вывел тебя на свет и публично связал твою судьбу со своей. Я, по сути, объявил тебя своей правой рукой, Алексей. Теперь любой, кто попытается пойти против тебя, будет вынужден сначала пойти против меня. Это стена, которую я построил вокруг тебя. Так будет безопаснее. Для нас обоих.

Я молча кивнул, пораженный его зрелостью и тактическим мышлением. Он учился. Учился не только махать мечом, но и играть в ту игру, которая была гораздо опаснее любого поединка. Он использовал свой триумф не для самолюбования, а для защиты своего самого ценного актива. Растет княжич, ничего не скажешь.

— Ваш ход на пиру был гениальным, княжич, — сказал я, возвращая его с небес на землю. — Вы действительно возвели вокруг меня стену. Да только высокая стена отбрасывает длинную тень и привлекает к себе внимание. Вы связали нас вместе, и это действительно дает мне защиту, но это же делает нас обоих более крупной и заметной мишенью для тех, кто остался снаружи.

Он посерьезнел, понимая, к чему я веду.

— Демьян затаился, но он не сдался, — начал я свой анализ, раскладывая перед ним карты наших врагов. — Он унижен, а униженный старик с властью — это змея, которая ждет своего часа, чтобы нанести один, но смертельный укус. Он будет искать любой способ доказать, что я колдун, а вы — моя жертва. Любая ваша слабость, любая болезнь, даже простая простуда — все будет использовано против нас.

Я сделал паузу.

— Придворные, которые вчера улыбались мне и называли «дарованием», — продолжил я, — сегодня увидят во мне выскочку, который нарушил привычный порядок вещей. Они увидят угрозу своему влиянию и будут плести интриги, распускать слухи, пытаться вбить клин между нами, между вами и вашим отцом.

— Они всегда плетут интриги, — хмыкнул Ярослав. — К этому я привык.

— И Морозовы, — я перешел к главной, внешней угрозе. — Можно ли от них ждать ответного удара?

— Можно, — тут же согласился Ярослав, и его лицо стало жестким. — Эти могут. Они не простят этого позора. Не бросят прямой вызов снова, это будет глупо, но они могут попытаться вызнать секрет твоей подготовки. Подослать шпионов, попытаться подкупить слуг… или просто нанять убийц, чтобы устранить причину своих неудач. Тебя.

Я кивнул. Все это я уже продумал, но был один фактор, который я, чужак в этом мире, не мог оценить в полной мере.

— Есть еще одна угроза, повар, — сказал Ярослав, и его голос стал тише. — Самая главная, о которой ты еще не думал. Отец.

Я удивленно посмотрел на него.

— Он признал твою пользу, — продолжил княжич, глядя в огонь. — Он увидел силу, но он все еще боится ее. Он воин старой закалки. Для него то, что ты делаешь — это непонятная, а потому опасная магия. Отец будет поддерживать нас, пока мы приносим пользу, пока мы