— Кожа покрывается пеплом, — закончил я за него. — В теории я знаю, как это происходит, Роман Артемович.

— Наверное я просто переборщил… — взялся за свое княжич. — Хотя я вроде бы осторожно…

— Просто… — пробормотал Громов, пряча флягу во внутренний карман своей зимней куртки с большущим воротником из бобра. — Оболтусы… В гроб меня загоните своими «просто»…

После этого тренировались недолго. Меня вообще оставили в покое, а вот Лешку с Еленой наш одноглазый тренер еще погонял. В отличие от меня, у Горчаковой получалось гораздо лучше. Видимо, она уже работала с чем-то подобным.

К тому моменту, когда Роман Артемович решил прекратить тренировку, уже начало темнеть. Даже с учетом того, что внутри магического барьера, было немного светлее, чем снаружи, все равно было уже слишком темно. Заниматься в темноте было некомфортно, да и подмерзли мы хорошенько. Хотелось выпить чашку горячего чая и немного отдохнуть.

В заключение занятия, Горчакова отколола новую штуку, которой удивила не только нас, но мастера темных классов. После слов об окончании тренировки, она вытащила из кармана кусок угля и провела им по своим губам, оставив грязный черный след.

— Зачем ты это делаешь? — удивленно спросил у нее Громов.

— Запечатываю энергию, чтобы она не уходила впустую, — сказала она своим мелодичным голоском таким тоном, как будто это было вполне очевидно, и только дураки могут этого не знать.

Больше вопросов мы ей не задавали. Роман Артемович снял барьер, за которым нас терпеливо дожидался конструкт в компании примкнувшего к нему за это время Теретея, и мы пошли в сторону главного корпуса. Мастер темных классов составил нам компанию, а вот Горчакова решила поехать домой. Правда перед этим ей нужно было наведаться в медицинский блок, так что в столовую мы пошли втроем.

Вот так и началась наша подготовка к турниру… Кто бы еще знал, как сильно изменится вместе с этим наша школьная жизнь, и перемены начнутся уже с вечера сегодняшнего дня. Такое ощущение, что всего за несколько часов все ученики разбились на сообщества, которые живо обсуждали последние новости и появившиеся в связи с этим сплетни.

Я-то к таким вещам уже давным-давно привык, а вот для Нарышкина некоторые вещи были в новинку. Лешка привык, что обычно к нему приковано много внимания из-за его фамилии, но как правило, его в основном хвалили. Что поделать, вокруг княжича всегда крутилось множество подхалимов.

Сегодня же Нарышкин узнал, что своему месту на предстоящем турнире он должен быть благодарен папочке, который щедро отвалил за него самому Романову, к которому был вхож. Все-таки участие на турнире говорило о многом и должно было обеспечить не только международную славу школе, но самим участникам тоже. Вот ради еще большего возвышения собственной фамилии, Нарышкиным это и было нужно.

Причем тех, кто так думал, оказалось на удивление много. Из-за этого Лешка злился как черт и сообщил мне после ужина, что если все так пойдет и дальше, то он начнет вызывать клевещущих на него негодяев на дуэль. Причем это будет продолжаться до тех пор, пока они не закончатся.

— Половину школы собрался прикончить? — рассмеялся я, когда он рассказал мне об этом.

— Да хоть всю, если нужно будет! — злобно рычал княжич. — Будут знать, как языки распускать, твари болтливые!

— Не горячись, особа приближенная к Императору, — успокаивал я его. — Где твоя дворянская выдержка? Ты же сам меня учил, что нужно проявлять сдержанность.

— Иногда полезно и по роже дать для профилактики! — свирепо ответил мне Нарышкин, испугав какого-то мимо проходящего первокурсника, который шарахнулся от него в сторону.

Это был один из немногих дней, когда мой друг решил переночевать не в школе, а в Белозерске. Поэтому практически сразу после ужина он уехал домой. Я же решил успокоить себя другим способом — просто отключил телефон и отправился в Берлогу, чтобы отмокнуть в своем любимом озерце.

Обратно в комнату я уже вернулся совсем с другим настроением, включил телефон и вскоре мне пришло сообщение, которое говорило о том, что пока он был выключен, мне звонила Лазарева. Я как раз раздумывал, когда ей лучше позвонить — сегодня или уже завтра, как в комнату влетел Градовский, отсутствие которого я сразу даже не заметил.

— Я нашел его, хозяин! — радостно орал он и у меня от его вопля зазвенело в ушах.

— Кого? — спросил я и уселся на кровать.

— Гримуар, кого же еще? — возбужденно кричал Петр Карлович. — Он назвал меня зеленой вонючкой!

— Как это верно… — сказал Дориан. — Этот гримуар мне уже нравится…

— Пойдем немедленно его ловить, пока он снова не сбежал! — потребовал призрак. — Ты его как поймаешь, так минимум половину листов из него выдери, чтобы знал на будущее, как себя вести, хорошо?

— Слушай, давай завтра? — сказал я и взбил подушку. — Сегодня такой день выдался тяжелый.

— Как завтра? Так удерет же, паразит, а мне его снова искать? Раз в жизни попросил помочь, и то… — обиженно сказал Градовский. — Между прочим, когда ты меня о чем-то просишь, то я до последней капли крови…

— Ладно, черт с тобой, пойдем, — сказал я и с грустью посмотрел на подушку. — Где он хоть прячется, твой гримуар?

— Как где? В мужском туалете главного корпуса, само собой! Где же еще ему прятаться, если он не девчонка? — удивленно спросил призрак.

Конечно же… Это ведь очевидно… Как я сам до этого не додумался?

— С чего ты взял, что он парень? — спросил я и встал с кровати.

— Слышал бы ты его голос, хозяин! Такой мерзкий! — со злостью в голосе сказал призрак. — Так мы идем?

Глава 7

Я снова оделся, однако перед тем как сунуть телефон в карман, решил все-таки позвонить Полине. Скорее всего она мне звонила просто так, поболтать, но вдруг у нее что-то случилось?

— Кому ты собрался звонить, хозяин? Мы же так опоздаем! — заныл Градовский. — Пока ты будешь разговаривать, гримуар удерет.

— Не удерет, не переживай, — успокоил я его. — В крайнем случае, снова его найдешь.

— Ты так говоришь, как будто это было легко, — с обидой в голосе сказал Петр Карлович. — Я весь извелся, и единственный, кто с этим справился. В то время, когда остальные сдались, я не прекратил поиски…

— Подожди, — услышав гудки вызова, я жестом показал призраку, чтобы он помолчал. — Потом расскажешь, как это было.

— Привет, Максим, я думала, ты спишь! — услышал я радостный звонкий голос Полины и сразу расслабился, значит