Хримтурс рухнул лицом вниз, разбивая в щепки палубу Нагльфара своей тяжестью, и застревая в проломе. А после, в который уже раз, наступила гробовая тишина. Духи-матросы застыли в немом ужасе, их снулые и тусклые, как у дохлых рыб, глаза, неотрывно уставились на крохотную фигурку карлика, стоящую над поверженным великаном.

Черномор сплюнул огненным сгустком на одновременно тающие и тлеющие останки Хрюма:

— Никогда не недооценивай того, кого считаешь слабаком. Он может принести тебе массу неприятных сюрпризов.

Карлик развернулся и пошёл к нам, оставляя за собой догорающие угольки в отпечатках своих ног. Неожиданно раздался глухой хлопок, и Хрюм исчез — не в дыму, не в пепле — он буквально испарился, оставив после себя лишь марево раскалённого воздуха, да чёрные капли грязного растопленного льда, растёкшиеся по палубе корабля.

Черномор взглянул на меня — в его глазах ещё тлели угли, но они уже постепенно угасли.

— Ну что, командир, впечатлило?

Я молчал, потому что ничего умного в голову не приходило.

Глория первая разорвала затянувшуюся паузу:

— Ты… ты только что уничтожил капитана Нагльфара…

Черномор пожал плечами:

— Ну и что?

— Похоже, ты кое-чего не знаешь… это корабль мёртвых! — зловеще прошептала ведьма. — Он не может плыть без капитана!

Карлик слегка задумался, а потом беспечно махнул рукой:

— Да? Ну, ладно. Тогда…

Он щёлкнул пальцами, и огонь вокруг него схлынул, собравшись в маленький раскалённый шар, уместившийся на ладони. Пробежав глазами по членам команды мертвецов, Черномор лениво процедил:

— Эй, ребятки, кто тут хочет порулить этим унылым корытом? Кто хочет стать его капитаном?

Умруны замерли. Потом один из них, с пустыми глазницами и полусгнившим лицом, явно, что не последний человек после капитана, медленно шагнул вперёд.

— Вот и славно! — обрадовался коротышка, ловко перекатывая шар огня по ладони.

Однако, этот мертвяк сказал совсем не то, что ожидал услышать от него коротышка:

— Теперь ты капитан Нагльфара! Часть команды, часть корабля!

После этих слов все мертвяки склонили головы и забубнили мерным речитативом:

— Часть команды, часть корабля! Часть команды, часть корабля! Часть команды, часть корабля!

[1] Фенри́р — в германо-скандинавской мифологии огромный волк, сын Локи и великанши Ангрбоды.

[2] Вёльва, Вала или Спакуна — в скандинавской мифологии провидица; о существовании у древних германцев женщин-пророчиц, почитаемых как божество, упоминает римский историк Тацит.

[3] Рагна́рёк, или Рагнаро́к (дословно— «Судьба богов», «Сумерки богов»), в германо-скандинавской мифологии — гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.

Глава 7

Черномор замер на мгновение, а затем его брови медленно поползли вверх.

— Что за хрень вы тут несёте? — спросил он, но его голос уже потерял прежнюю уверенность.

Толпа мертвецов продолжала скандировать «часть команды, часть корабля», их безжизненные голоса сливались в монотонный гул.

— Э-э-э, ребятки! Подождите! — Черномор резко повернулся к ним, его глаза вспыхнули тревожным огнём. — Я не собираюсь становиться вашим капитаном!

Но умруны на эти слова совершенно не реагировали. Они лишь повторяли с завидным постоянством свою «мантру», словно заведённые.

— Ты что, не понимаешь? — Глория нервно закусила губу. — Это совсем не про твой выбор… Твои желания здесь совершенно никого не интересуют. На самом деле всё просто: кто убивает капитана — тот и занимает его место. Это закон Нагльфара!

— Что⁈ — Огненный шар на ладони Черномора резко вспыхнул. — Да кто вообще придумал этот бред⁈

Мертвецы в ответ загудели ещё громче.

— Часть команды… часть корабля…

И тут я почувствовал, что сам корабль дрогнул. Но не так жестко, как от падения поверженного Хрюма — мягче, глубже, проникновеннее. Будто в нем что-то пробудилось. Доски палубы под ногами Черномора вдруг как будто «ожили».

— Эй! — Карлик резко подпрыгнул, но было уже поздно — тонкие, как невесомая паутинка, энергетические нити выползли из досок, схватив Черномора за сапоги.

— Вот дерьмо! — выругался он, пытаясь вырваться.

Коротышка яростно ругался, выжигая пламенем путы, но они восстанавливались быстрее, чем он успевал их уничтожать. Их становилось всё больше и больше, и они плотно опутывали Черномора, заключая его в своеобразный кокон.

— Ты знаешь, как его спасти? — спросил я у ведьмы, взглянув на Черномора, который уже был опутан по пояс.

— Зачем, Месер? — искренне удивилась она. — Он теперь капитан этого судна… Да и корабль с командой его не отпустят. Зато в день Армагеддона у вас будет мощная поддержка…

Слова Глории заглушили проклятия карлика, полностью окутанного энергетической паутиной судна. А толпа мертвецов продолжала неумолимо скандировать «часть команды, часть корабля», их голоса переплетались в жуткий, ритмичный гул. Мне на секунду показалось, что именно так должно стучать огромное сердце этого корабля.

Черномор резко повернулся к ним, но вместо гнева в его глазах внезапно вспыхнуло… любопытство. Его губы растянулись в медленной, хищной ухмылке.

— А знаете что, утырки? — Он бросил взгляд на команду мертвяков, на опутывающие его энергетические нити, на хрустящую, оживающую палубу под ногами, и вдруг рассмеялся. — Хрен с вами, черти полосатые! Раз уж так надо…

И тогда корабль мёртвых как будто облегчённо выдохнул — он вновь оживал, ведь у него был новый капитан. Когда паутина магических нитей опутала Черномора полностью, он замер, ощущая странную пульсацию корабля под ногами и почувствовав, как Нагльфар щедрым потоком вливает в него силу.

Лицо карлика медленно расплылось в довольной ухмылке. Путы, сковывавшие его, тут же ослабели — но не исчезли окончательно. Они словно просочились сквозь его кожу, вплетаясь в его плоть (да-да, он вновь её обрел каким-то непостижимым образом), в самую кровь, делая его одним целым и с кораблём, и с командой. Черномор чувствовал, как Нагльфар отвечает ему — глухим, но мощным пульсом, словно он — его второе сердце.

— Капитан с нами! — проскрипел уже знакомый Черномору мертвец, и вся команда замерла — не в страхе, а в ожидании.

Черномор с наслаждением вытянул руку — и над его ладонью вспыхнул огненный шар, но теперь пламя было черным, с зеленоватыми отсветами. Скандирование мертвецов мгновенно стихло. Гулкая тишина воцарилась на палубе, словно сам корабль затаил дыхание. Мёртвые матросы вытянулись в струнку, их пустые глазницы уставились на нового капитана в ожидании приказаний.

— Так… — Карлик уже с хозяйским видом оглядел палубу,