Потому что Лейнат – Лейнатом, но никаких твёрдых обещаний по коммерческим заказам он мне не давал, и нужно было заходить на то, чтобы искать их самостоятельно.

Наконец последним из дел, поставленных мной в очередь неотложных, был переезд Теолена на орбиту, в корпус корабля. Уже пора.

Мы с ним в смысле обеспечения как общей IT, так и его собственной, физической безопасности поступили весьма хитрожопо ещё на этапе проекта реконструкции корабля. Вспомнил я опыт 1990ых.

Сам по себе центральный серверный узел – в той части где стояла тупая компьютерная система, был не просто сдублирован, а счетверён. Причём две серверные комнаты были переданы под полный контроль Искина и существовали в режиме "тёплого резерва" и "холодного". Обновления памяти должны были скидываться на одну из них, через буферную память Теолена, но ничего кроме устройств памяти там держать включённым не планировалось. А вторая должна была стоять полностью обесточеной.

Комнат для размещения самого искина было две. В официальной должен был стоять набор его блоков памяти и ускорения и немного доработанный старый имитатор искина, отправленный на местный склад ещё с Ларка. Идея то оказалась хороша, глупо было про неё забывать.

В серверной реально предназначенной для Теолена должен был находиться он сам, намного более полный набор дополнительных блоков, так и не пригодившееся пока оборудование для психосимуляции, развёрнутое и подключённое просто чтоб стояло, подготовленные для него мобильные платформы на базе ремонтных роботов и роботы сопровождения. На случай, если придётся валить.

И максимально компактный, размером с небольшой земной холодильник автономный реактор, на случай, если отрубится внешнее питание, а нужно будет не валить, а бороться.

Входов у этих трёх комнат не было. Нет, при определённом желании я сам мог туда попасть, приложив усилия по вскрытию стенных панелей и пролезанию через технические ходы. Но прочим техникам, да и всем остальным о них даже знать было не положено. Теолену будет нужно – он вылезет. А нам с ним так спокойнее.

Мы ещё на этапе подготовки проекта аккуратно скрыли информацию об этих помещениях и с чертежей, оставшихся у верфи, и из корабельной информационной системы. На схемах и чертежах на месте этих трёх комнат были вторичные силовые элементы конструкций корабля. Монтировал я всё это сам.

Это тоже к вопросу о дружбе. Корабль я с ним делить не собирался. Формальный бизнес – тоже, по крайней мере сейчас. Но тут я был готов не просто платить ему зарплату, раз уж он взялся выполнять некие функции на корабле, но и откатывать процент с прибыли, как неформальному младшему компаньону. Потом посмотрим, как себя покажет, тут я был бы осторожен.

К чему я точно не был готов – так это, во-первых относиться как к вещи к думающему и явно эмоционирующему существу, которое мне ничего дурного не делало, а хорошее - делало. И, во-вторых, к тому, чтобы продолбать его безопасность, если уж у меня были средства и возможности не продолбать.

С другой стороны – присутствие этого кадра на корабле в таком секретном формате давало изрядный плюс к моей собственной безопасности. Так что польза от такой дружбы была обоюдной.

Сейчас процесс доделку корабля вышел на самую финальную стадию, включавшую массированную работу по донастройке и взаимной увязке его электронных систем.

Так что Теолену было бы крайне желательно оказаться на борту до появления там Хейма Нари. Старому технику-отказнику (я даже не хотел держать его имя в голове) я высокие уровни доступа в корабельную компьютерную систему так и не дал, сам возился там кое с чем. А этому – придётся.

Теолен с моими аргументами согласился, тем более, что каких-то задач, которые бы требовали непременного его нахождения в моём номере отеля у него реально не было.

А вопрос безопасности его тоже волновал, и не факт, что менее параноидально, чем меня.

Глава 5. Креатив и существа на букву 'ш'

Не очень понимаю как я справился, в итоге, с результатам собственной деятельности. Но, в итоге, как-то справился. Одномоментное резкое расширение команды, которое я спровоцировал своими решительными действиями, заставило меня перейти из расслабленного состояния, в котором я, как выяснилось, всё время находился до этого, в состояние истерической активности.

В чём-то мне стало легче морально – так как я увидел, что "счётчик времени" не столь неумолим, как я думал, и я в принципе успеваю реализовать свои планы.

Но нагрузка. И прочие весёлые сюрпризы, а также регулярные осознания что там, там и там, я не додумал, не доработал, и нужно исправляться прямо сейчас...

Очень хорошо, что контроль части работ – и уже запланированных и новых, по очередным "прозрениям" удалось свалить на искина, переехавшего на Кон-Тики в течение полусуток после того, как мы с ним это обсудили.

Пока двигались на орбиту – обсуждали план противоабордажной защиты, и в рамках которого обнаружилось пара слабых мест. И их устранение, чуть позже, преподнесло нам сюрприз, который мог бы стать поганым, но стал таким, в итоге, вовсе не для нас.

Собственно говоря, изначально моя мысль состояла в том, чтобы настроить купленный у вояк блок активного подавления по команде фокусироваться на объёме самого Кон-Тики. Идея была в том, что если мы заранее примем меры к тому, чтобы наше оборудование в таких условиях продолжало работать, то можем изрядно нагадить возможным нападающим – просто вырубим всю электронику в их скафандрах, отключим таким воздействием абордажных дроидов, скрутим в трубочку электронные мозги десантным челнокам.

Модернизация имевшегося проекта переделки корабля в этом направлении была нам вполне по силам. Но дальше Теолен сообразил, что дополнительно защищать нужно будет ещё и наших собственных дроидов, как абордажных, так и ремонтных. И тут же предложил делать эту работу собственными силами, мотивировав тем, что или мы такую модернизацию сделаем сами, или разоримся и не успеем. Я решил, что