мой интерес, тут же прикинулись безэмоциональными айсбергами. Да, пожалуйста, тоже мне, мистеры вселенная. Вообще, в моем почтенном возрасте на таких можно было смотреть только с умилением и толикой восхищения, мол, «какую красоту природа создала». Или «вот же родители постарались». А не в том смысле, котором подумали два этих самовлюбленных хлыща.
– Вы уже видели свой кабинет? – вдруг спросил ректор, когда мы все же разошлись.
– Да, вот сейчас обратно туда иду. Зрелище не для слабонервных. Надеюсь, там занимались бытовой магией, а не разделкой трупов, – любо-дорого было посмотреть на лица троих остолбеневших мужчин. – А то кровь плохо отмывается даже заклинаниями. Кажется, что вот, вроде ничего нет, а побрызгаешь люминолом, посветишь ультрафиолетом и вот она, родимая.
– Какие интересные познания у ваших преподавателей, – протянул один из посетителей. – И, видимо, у вас появились новые разработки для стражей…
– Стараемся, идем в ногу со временем. Мало ли кому, что и после чего убирать придется, – я широко улыбнулась и ретировалась с лестницы, мысленно благодаря своих выпускников за подборку детективных фильмов. Хоть видимость деятельности изобразила.
В кабинет я зашла с некоторой опаской, но не увидела ничего криминального. Только брауни, задумчиво смотрящего на заваленный книгами стол.
– Тебе тоже показалось странным отношение библиотекаря ко мне? – тихо спросила у него.
– Да. Никто из моих не видел того, как они общались. Но и про ссоры или нехорошее отношение тоже речи не шло. Да и не нашел я ничего, что могло бы насторожить. Смотри, что тебе сейчас нужно? Отбери, а остальное я в дом перенесу. Тебе в кабинет?
– Да, спасибо большое.
Я отложила себе «Основы стихийной магии», учебник для первого курса и «Магическая уборка. Руководство по наведению порядка». А потом присела на краешек стола, открывая первую книгу.
Было интересно, этакая метафизика простыми словами. Основы основ, начала начал. Вот только мне, как человеку, преподававшему вполне себе нормальные науки, это казалось выдумкой и розыгрышем. С другой стороны, само существование того же брауни ставило мой скепсис по жирный вопрос. Но в любом случае, в книге говорилось, что первое взаимодействие с даром, обычно, происходит в момент высокого напряжения, эмоционального всплеска. А поэтому чаще всего «дар просыпается в возрасте, когда дети способны на сознательные сильные эмоции». Автор книги этой фразой поставил меня в тупик. Эмоциональное с сознательным никак друг с другом в моей голове связываться не хотели. И я подумала, что он имел в виду переходный возраст, подростковый. В редких случаях это происходит позже или раньше, видимо, как у Брианны. Что же такое случилось, раз она оказалась младше всех на несколько лет? Ладно, с этим потом.
Сейчас мне нужно было сосредоточиться и найти в себе свой внутренний магический резерв. А для этого нужно было принять удобную позу и прислушаться к своему телу.
С удобной позой среди безобразия, учиненного в моем кабинете, было сложно. Пришлось снова постучать по косяку, вызвать Корга и попросить его принести какую-нибудь подстилку. Какую не жалко.
Через пять минут я уже сидела на мягком матрасе на полу с раскрытой книгой на коленях.
Сесть села, прислушаться прислушалась, а толку? Да Ла-Манш проще переплыть. Там хоть знаешь, что надо делать и как. Какой внутренний резерв? Внутри у меня сердце, почки, печень, желудок и прочее. Желудок. Ну вот, есть захотелось. Нет уж, нужно сделать хоть что-то!
Я отложила «Основы» и взяла учебник первокурсников. Там было несколько разделов, в том числе и «чистка вещей».
– Пятнас уходикус! – выкрикнула я, взмахнув рукой, а потом зашлась в хохоте. Конечно же, ничего не произошло, а вот выглядела я, наверняка, глупо. Но это же не повод останавливаться? – Эскуро очистикусо! Тьфу! Цветопервоначалуса!
Но ни эта книга, ни «Магическая уборка» мне ни чем не помогли. Я устало опустилась на матрас и уставилась в потолок. Это была катастрофа. Полная. Я бездарность и неуч. Чему я научу детей? Ничему! Меня выгонят на улицу, и я умру в чужом мире. Все. Хотелось закрыть глаза, свернуться калачиком и поплакать. Было безумно жаль себя, и от этого я разозлилась до одури.
– Да вигвам вам вместо дома! Тоже мне, задачу задали! Слышишь, ректор? Развел бардак, а мне мучайся? Нет уж! Не я гадила, не мне убирать! И гори оно все синим пламенем! – ярость кипела во мне праведным огнем, да так, что я аж ногой топнула и по парте кулаком стукнула.
Руку ушибленную, правда, тут же к себе прижала, но потереть не успела, так как увидела, что по моим пальцам бегал огонь. Натуральный такой желтый с белым огонь. Собственно, он был и на парте, и уже вполне себе бодро спрыгнул на пол. Но при этом он не пожирал все на своем пути – только пятна и ошметки мусора, оставляя за собой идеальную чистоту.
– Мою ж меридиану! – выдохнула я, и в этот момент раздался неторопливый стук в дверь. – Входите, раз постучали!
– Ого, процесс в самом разгаре! А я хотел сводить вас на ужин, – жизнерадостный преподаватель с искренним восхищением смотрел на сотворенный мной «очистительный огонь». – Какое оригинальное решение. Неожиданное. Я, честно, в первый раз вижу подобное.
– А я, честно, в первый раз его пробую. Но, к сожалению, ничего из старого арсенала не помогло, – пожала я плечами, а взгляд Гаира переместился с меня, на лежащую на столе «Магическую уборку». – И, как видите, отвлечься пока не могу, – ага, отойдешь на полчасика, кончатся пятна и у меня тут костерок разожжется.
Нет уж. Буду стоять и контролировать. Хотя толку? Остановить-то его я не знаю как. Корга надо позвать. Пусть хоть ведро воды притащит.
– Понятно… А хотите, я вам сюда принесу? Что вы любите больше? Или попрошу оставить вам порцию?
– Вот от последнего я бы не отказалась. На ваш вкус, – в домике еды как не было, так и нет, надо бы до коменданта женского общежития дойти. Спросить, где что приобрести можно. Только сегодня я уже не успею…
– Хорошо. Вы только сильно уж в первый день не перенапрягайтесь. У вас есть еще несколько недель, чтобы привести в порядок свое рабочее место, – подмигнул мне он. – Не забудьте про еду и сон, я знаю, как молодые учителя могут увлечься своей работой, – мне показалось, или ему вдруг взгрустнулось? Но ненадолго.