Сразу сделал себе пометку — нужно по возможности выяснить, какое всё-таки отношение Кэйташи имеет к якудзе. Хотя бы из чистого любопытства.

— Однако, я не вижу у Вас в руках денег, вы их где-то прячете? — поинтересовался Мураками, теперь уже с легкой улыбкой посматривая на меня. — Не могли же Вы такую сумму распихать по карманам.

— Деньги есть на моем счете, я их переведу Вам по любым указанным реквизитам. — я смотрел на него, и внутренне начал понимать, что сейчас услышу в ответ.

— Мы не Банк Японии, молодой человек, нам не нужны электронные следы, — проговорил он, — самая лучшая транзакция — это прямая передача наличности. Да и я, помнится, уже говорил, что не считаю верным получать деньги вечером. Тем более что отделения уже закрыты, а собирать всю сумму в банкоматах из-за ограничений в разовой операции Вы будете до рассвета. Поэтому, буду ждать Вас утром в субботу, как мы и договаривались ранее. Теперь я могу Вам доверять, Вы не создаете впечатление человека, который сбежит, не закрыв свои обязательства. Во всяком случае, такой бы с ипподрома поехал в аэропорт, а не к себе домой.

Очевидно, моя история финансового подъема не является для него тайной. Значит и первый вопрос о природе нескольких миллионов, откуда они у меня появились, был своего рода «проверкой на вшивость».

— А теперь, если позволите, я бы предпочел допить свой чай в гордом одиночестве, — сказал Риота.

Поклонившись, я быстрым шагом направился к выходу. Народу заметно прибавилось, теперь уже практически все автоматы и консоли были заняты. Немного не дойдя до выхода, я остановился возле терминала с Пакманом. Старая добрая аркада, жёлтый жующий шар носится по коридорам и поедает точки.

Есть много общего у этой модели с привычным уже, моим обычным времяпрепровождением. Съешь всех, не попади под горячую руку или спасайся — это я альтернативно озвучил уже порядком избитую фразу: «Съешь ближнего, и, гадь на нижнего».

Пора и честь знать. На сегодня мои задачи были сделаны, и я практически взялся за ручку двери, как одна мысль молнией прилетела мне в голову. «Вещи, документы, а, самое главное, хронограф!». Я настолько торопился покинуть это проклятое место, что забыл обо всём! Почти бегом я ринулся к тёмному уголку, расталкивая локтями некоторых особо заигравшихся клиентов. Из двух столов на данный момент стол с охраной пустовал. Но, надо отдать им должное, всё вытащенное из моих карманов, лежало аккуратной горкой на краю стола. А вот за первым столиком, я заметил дядю в компании со своим кровным родственничком.

Оба Мураками были за столом, с той лишь разницей, что старший сидел в своей обычной манере, а вот племянник Кэзуки — стоял. Они находились в пол-оборота по отношению ко мне, поэтому не увидели моё приближение. Услышать что-либо вообще было дохлым номером. Лицо Мураками-старшего, обычно бесстрастное, было искажено гневом. Кэзуки стоял перед ним, сгорбившись и трясясь. Его пальцы нервно теребили пуговицы на рубашке, которая была насквозь пропитана потом. Я решил рискнуть и сделал ещё несколько шагов, подойдя поближе.

— Как ты посмел пойти против моих приказов? — голос дяди звучал даже тише обычного, но именно от этого становилось еще более жутко. — Кто дал тебе право решать, как поступать с моими должниками? Тебе не хватило последнего раза, когда вместо тонкого намека бедный парень чуть не отправился туда, где он явно не смог бы насобирать нам на возмещение долга?

— Я хотел лишь ускорить, — племянник вздрогнул, но всё же пытался говорить с некоторой бравадой. — Мы и без того слишком лояльны.

Удар сухой ладонью по деревянному столу напомнил хлесткий звук выстрела из винтовки. Дядя медленно поднялся со стула, и я заметил, как у Кэзуки дрожат руки.

— Ты думаешь, что сила — это оружие и угрозы? — Мураками-старший стал медленно обходить стол, и Кэзуки, вторя его движениям, двигался понемногу, но к противоположному углу стола. — Настоящая власть, это тишина, которую боятся. Это значит, что мы, хоть и незримо, но правим ночной Японией. И при свете дня мы остаемся самими собой, а твои решения, как и поступки схожих тебе, бросают тень на нас в глазах обычных жителей. Ты мой племянник, довольно близкий родственник, что должен быть моей надеждой и опорой, а становишься угрозой для нашего благосостояния.

Резким движением дядя влепил ему пощечину. Кэзуки резко дернулся и прижал руку к лицу. Его поникшая фигура еще больше сгорбилась, скорее конечно от унижения, а не от самого удара. Дядя, хоть и был жилист и подтянут, но вряд ли смог бы совладать с таким крепким парнем как его племянник. Кэзуки развернулся как раз в моем направлении, и я уже пожалел, что решил вернуться именно в этот момент. Вероятнее всего, глава клана специально отправил подальше бодигардов, всё-таки не хотел, чтобы его экзекуцию видели. Вот ведь мне повезло, такую картину вряд ли многие видели. «Во всяком случае из числа живых» — не преминул добавить мой внутренний голос. Я уже начал обдумывать варианты покинуть этот «уголок», как племянник поднял глаза и уперся взглядом в меня. Он распрямился, на что уже и дядя повернулся в мою сторону, и обратил внимание на моё присутствие.

— Мураками-сама, — согнулся я в, пожалуй даже в чересчур низком поклоне. На самом деле я попытался выиграть еще несколько мгновений для обдумывания, как поступить в данной ситуации. Как назло, смекалка не работала, ну либо моё сознание не посчитало увиденную мною картину чем-то из ряда вон. — Ваши охранники забрали у меня всё содержимое карманов перед нашей встречей, а потом куда-то пропали. Я лишь вернулся забрать ключи и телефон.

— Канэко-сан, — обратился ко мне старший клана, и в его голосе прозвучали ранее не знакомые мне нотки. В голосе появился металл, и я понял, что его манера спокойного, негромкого разговора может тотчас смениться. — Вы определенно нашли не то время.

— Прошу простить меня, но я… — мне не дали закончить.

— Канэко-сан, — прервал меня глава клана. — Я не буду спрашивать, что Вы видели, ответ я читаю в Ваших глазах. Запомните, что не