Подаренный Флором незаконченный аппарат Вий слегка подправил. Для первогодки вполне успешно, да только даже старшим подмастерьям не разрешается испытывать изобретения вне мастерских. К тому же для летуна настолько просторный цех не сыщется.

— Не окажете ли услугу, мастер? — обратился Вий ко Льву и передал ему диск.

— Сочту за честь.

Трубочист достал из мешочка янтарь и начал связывание двух дисков. Последние уроки у Скобель были посвящены этим простейшим чарам, где Лев весьма преуспевал. К тому же Вий был убеждён, что связывание через янтарь будет чище, а значит, управление летуном станет податливей.

Сервомасло в механизме приобрело жемчужный оттенок, а диск слегка нагрелся. Вий и Клим, взяв летуна по обе стороны, потащили его к проёму.

— Ты точно всё предусмотрел? — бросил через зевоту Пимен.

— Сейчас обед, учителя и остальные заняты поглощением надоевших овощей, — проговорил Вий скорее для себя. — Матфей и Ив вызвались ловить летуна внизу. В случае опасности они дадут отмашку. Чары Льва выдались на загляденье. Всё готово!

Пимен пожал плечами и пропустил друзей к обвалу стены. Сквозняк взлохматил шевелюру Вия, и тот ругнулся:

— Эх, направление ветра не узнал!

— Подожди, — Лев вскочил на ноги.

Он быстро сложил из листовки со сбежавшим библиотекарем простенький самолётик.

— Забавная конструкция, — взял на заметку Вий.

Лев кинул самолётик в проём, и он размашисто и плавно пустился в полёт.

— Безупречные условия, — оценил Вий и сощурился от луча солнца, попавшего в глаза. — Эй!

У рощи лешего бешено плясали яркие блики. Именно там ждали летуна Матфей и Ив. Теперь они отчаянно подавали зеркальцем сигнал.

— Гляди, кто-то с сопки спустился!

Вдоль оттаявшей речки грузно двигалась тёмная фигура. Чернота одежды поверх искристого весеннего наста горазда соперничать с чернотой космоса.

— Чего он там делал один?

Вию не пришлось произносить имя, потому как сгорбленный облик Распутина легко узнать даже с такого расстояния.

— Слыхал сказки про древние мастерские глубоко в горе, — осведомил Сорока — лучший хронограф сплетен и слухов в Соборе. — Те, что старее башни. Про них неспроста редко вспоминают. Люди там теряются, и везде расставлены ловушки Праотцов.

Вий фыркнул от недоверия и вдруг схватился за кудри:

— Быть того не может!

Клим потянул за рукав Льва и глупо заморгал куда-то в пустоту неба. Вскоре трубочист сам почувствовал жгучий в желудке испуг. Забытый самолётик готовился завершить своё грандиозное кружение рядом с мастером-ткачом.

— Вспоминая удачливость трубочиста, бумажная штука обязана заехать в лоб Распутину! — решил Пимен, и его слова никто не опроверг.

Однако на подлёте к мастеру самолётик встретил невидимую преграду. Он рухнул на снег и уже там сгорел в фонтане искр.

Раздался всеобщий возглас восхищения.

— Такую защиту витязи чаруют в дозоре на мятежных Осколках! — рассказал Вий. — Зачем Распутину применять их в Трезубце?

— Если бы я был настолько вредным, — решил Пимен, — то не снимал защиту и в постели.

— О нет, — простонал Клим. — Он нас увидит и накажет.

— Не глупи, нюня! С такого расстояния…

Тем временем Распутин слепо направил посох в сторону башни, его навершие ходило вверх и вниз, пока не замерло. Лев мог поклясться, что посох указывает прямо на разрушенный класс.

Внезапно янтарь затрещал электрическим напряжением.

— Бородатое чудище нас выследило! — сообразил Вий.

— Я убираюсь и вам советую! — Сорока ринулся к двери.

Ребята запихнули «самолёт» в прогнивший шкаф и побежали вслед за Пименом. Янтарь перестал трещать, когда Лев упрятал его обратно в мешочек. Ткань, прошитая металлическим узором, оборвала чары Распутина.

Своё бегство вьюны остановили только в холле. Как раз подмастерья выходили из обеденного зала, и затеряться в толпе было проще простого.

— Вовремя у нас урок у Палиш, — сказал Вий, прежде чем они вклинились в страту Ветра, возглавляемую Мерзляком и Захаром. — В бочке я сейчас готов полдня просидеть.

Лев согласился с другом, когда с улицы в холл ворвался Распутин. Мрачней обычного он прорезал скопление детей, как раскалённый нож масло. Даже Гораг Мерзляк, всегда заискивающий перед ткачом, предпочёл проглотить замечание о хорошей погоде. Распутин словно вынюхивал что-то в толпе подмастерьев.

— Ладненько. Идём, мальчишки, — куратор повёл вьюнов в подземелье башни. — Учитель Палиш и так непрестанно жалуется на вас, потому не будьте сегодня такими… какими вы есть.

Вглубь подземелья младшие подмастерья ходят только со своим куратором. Некоторые разветвления древних коридоров опечатаны из-за ветхости, а кое-кто шепчет о гуляющих там призраках или тайных цехах, где испытывают волшбу Праотцов. Пимену больше всего нравилась версия, в которой Кагорта обворачивается в шкуру рыси и гоняется за крысами.

Расхлябанный строй ленивых вьюнов на узкой развилке поравнялся с одногодками огня. Под началом мастера Скобель всполохи выглядели бодрее и дисциплинированнее. Нужный двум стратам коридор суживался и пройти по нему могла лишь одна из них или же обе перемешавшись. Второй вариант неприемлем по дворянским правилам и взволнует родителей всполохов.

— Будьте любезны, мастер, ведите своих подопечных первыми, — Мерзляк склонился перед Скобель, его сальные патлы распались на лицо. — Это будет извинением за то, что мои паршивцы выбили вас из турнира.

Вий, не скрываясь, изобразил рвоту: куратор вьюнов после полуфинала не упускал возможности напомнить всполохам об их обидном поражении. Будто нескладный учитель сам резал лёд в тот вечер.

Скобель не снизошла до слов и едва обозначила поклон.