— Не хотел, не хотел, но в итоге они лежат в земле, а не ты, — продолжил язвить Михаил, перебивая Дмитрия. — Ты со мной столько лет не выходил на связь, — прошёлся он вокруг него. — Даже страшно представить, что могло сподвигнуть тебя прийти в это место, так ещё и позвать меня на разговор. Что-то поистине важное, — хмыкнул он, сделав вид, что задумался. — Неужели Великому Дмитрию Невскому понадобилась моя помощь? Хочешь, чтобы я твоему сопляку помог? Нет, даже не дождёшься. Этого не будет.

— Я никогда и ни у кого помощи не просил, — резко ответил Невский, повысив голос. — Но я попрошу тебя об одолжении.

— Говори, — неожиданно выдал Император.

— Мне нужно, чтобы ты связался с князем Ярославом Саламандром. Это возможно провернуть?

— Ярослав… Ну ты ведь прекрасно знаешь, что молодой глава Рода в данный момент находится за границей, и из-за его дара передвижения князя становятся непредсказуемыми, — протянул Михаил.

— Сделай что можешь. Я знаю, что это в твоих силах.

— И это всё ради твоего внука? — резко поменялся в настроении Романов. — А что, собственно, изменилось за эти годы? Ничего? Если ты думаешь, что я помогаю тебе за просто так, то получается ошибочка.

— Всё будет, — вздохну Невский. — Я всегда отдаю свои долги.

— Ну нет, — усмехнулся Император. — Пожалуй, что здесь всё-таки вышла неувязочка.

— Не смей мне говорить, что я не выполнил то, что обещал! — воскликнул барон.

— О! Показываешь свои клыки? После всего того, что свалилось на тебя, ты поздно начал предпринимать хоть какие-то действия! Уже поздно показывать свой норов! Нужно было сделать это лет тридцать восемь назад, когда ты оставил моего брата умирать в разломе! Это ты должен был остаться там и закрыть его! Не он!

— Успокойся, Михаил! — проявил своё пламя Невский. — Я хотел поговорить с тобой нормально, без всего этого! Прошло уже слишком много времени, и я сполна отплатил родине за всё.

— Родине, но не мне, — уже спокойно произнес Михаил. — Не самое лучшее время ты выбрал, чтобы поговорить со мной. У нас неожиданно до чёрти проблем вылезло, и решить их нельзя, как раньше.

— Что случилось? — серьёзно спросил Невский.

— А когда тебя это волновало? — усмехнулся Романов.

— Кто на этот раз? — нервно спросил барон. — Михаил, не молчи. Кто. В этот. Раз.

— Лена, — вздохнул мужчина. — Сейчас она в тяжелом состоянии. Долгоруков почти сутки рядом с ней. Смотреть на него больно. Столько лет твой дядя служил Императорской семье, не покладая рук и не щадя своего здоровья, чтобы в восемьдесят лет превратиться в развалюху…

— Ты не имеешь права так говорить о великом лекаре, о князе великого рода! — разозлился Невский.

— Ах да, — улыбнулся Михаил. — Совсем забыл, что он для тебя ближе, чем родной отец. Неприятно, наверное, слышать, что член твоей семьи медленно увядает?

— Молчи, — сжал кулаки Невский.

— Боже, — усмехнулся Император. — Чтобы ты ни говорил, но мы оба видим, к чему всё это клонит. Твой дядя, насколько бы опытным и сильным практиком ни был, но рано или поздно все уходят, и он точно не исключение. Все мы всего лишь инструменты, но я благодарен ему за то, что он делает ради семьи. Ну, он хотя бы способен сделать, что от него требуют, — посмотрел он на барона.

— Я уже говорил тебе по этому поводу, — неожиданно задумался Дмитрий. — Что ты задумал?

— Из-за всего этого мастер света не может явиться на церемонию очищения. Долгоруков не сможет явиться в столицу Германской Империи, чтобы завершить ритуал.

— Кто на этот раз умер?

— Вроде кто-то из родственников со стороны графа Суворова, — как-то неопределённо ответил Император. — Вроде его имя было… То ли Рихтер, то ли…

— Генерал Генрих Рихтер? — переспросил его Невский.

— Вроде генерал, но толку-то от него сейчас никакого. От фамилии он уже давно отказался, и связывает его с нами только сам факт родства Суворовых и Рихтеров, так что это не больше, чем простая формальность, навязанная нам Кайзером. Если Император Германской Империи требует этого, то п-ф, почему бы не ответить на его просьбу в память нашей давней дружбы?

— И кто поедет вместо Долгорукова? Его дочь?

— Нет, — вздохнул Романов. — Единственную наследницу Рода лучше пока держать в стране. А так племянница Долгорукова отправится.

— Племянница? — усмехнулся Дмитрий. — Что-то не припоминаю у него таких родственников.

— Условно племянница, а самое главное, что она может выполнить свою роль, а остальное не важно.

— Ты что-то задумал? — неодобрительно посмотрел барон на Императора.

— Да брось ты, — махнул Михаил рукой. — Меня забавляет эта игра до поры до времени, но всему когда-нибудь приходит конец. Ты ведь не просто так пришёл сюда, позвал меня, — усмехнулся он. — Задавай свой вопрос.

— Наталья Громова, — начал Невский. — Она жива?

— С чего я должен помнить какую-то девушку? Сколько их у тебя было? Десятки? Может, сотни?

— Хватит забавляться! — вспылил Дмитрий. — Я должен знать!

— Я ничего тебе не скажу, — остановился Михаил, — но и препятствовать тебе искать правду не стану, — свёл он ноги вместе. — Тебе уже давно нужно было понять, что все твои действия имеют последствия, и это было бы неправдой, если бы я тебе сказал, что не виню тебя в том, что случилось, — вздохнул Император. — Но ради брата и отца я скажу лишь раз, — он подошёл к Невскому на расстояние вытянутой руки. — Я прощаю тебя, брат, и выдаю тебе высочайший приоритет допуска. Можешь заглянуть в архив Громовых и там попробовать найти ответы на свои вопросы.

— Спасибо, — кивнул Невский.

— Сразу предостерегаю тебя, — остановил его Император. — Ответы могут тебе не понравиться, так что подумай сто раз, прежде чем узнать правду.

— Я жил в неведении слишком долго, — вздохнул барон. — Быть может, пора мне узнать эту правду, насколько бы она ни была горькой.

— Твоё право, — покачал головой