С такими мыслями я дошёл до двери, ведущей в небольшой кабинет, скорее напоминающий подсобку, чем кабинет действующего ирьёнина.

Постучав в дверь, я дождался, когда её откроют, увидев Якуши Кабуто вживую.

Он был таким же, как и на фото. Единственное различие, что я нашёл, — это лёгкие синяки под глазами. Видимо, у него хронический недосып.

— Здравствуйте, Кабуто-семпай. Я, Учиха Саске. Главврач направил меня к вам на практику. — Слегка поклонившись, как прописано в местном этикете, я отдал ему документы для прохождения практики.

Пару раз моргнув, он почесал макушку и взял у меня из рук стопку бумажек, пригласив меня зайти внутрь.

— Занятно. Я, конечно, слышал, что лучший ученик академии решил научиться ирьёниндзюцу, но не думал, что ты выберешь меня в качестве наставника, Саске-кун. Всё же, если не брать в расчёт раннего становления ирьёнином, за мной не числится каких-то подвигов в нашем ремесле. — Спокойно проговорил Кабуто, читая документы, которые я ему дал.

— Это моё личное мнение, но, как по мне, старики слишком заносчивы, а среди медиков их куда больше, чем среди обычных шиноби. А я личность ранимая, Кабуто-семпай, и могу не сдержаться во время старческого брюзжания, сломав кому-то челюсть. Поэтому я пошёл к вам. Я думаю, вы вполне сможете обучить меня всему, что нужно знать начинающему медику, и, возможно, даже ради этого сами станете лучше. Ведь вы ещё развиваетесь, в отличие от старых развалин. — Улыбнувшись, ответил я.

— Занятная точка зрения, Саске-кун. Может, ты и прав. Правда, я никогда никого не учил, но ведь, как ты и сказал, никогда не поздно стать лучше в чём-то, не так ли? Так что я не против провести тебя в чудный мир ирьёниндзюцу. — Сказав это, Кабуто закончил читать документы, положив их в ящик своего рабочего стола.

— Но перед тем, как провести первый урок, позволь утолить моё любопытство: почему ты решил учить медтехники? Это немного не в стиле клана Учиха? — С интересом спросил меня Кабуто.

— Хм… Мой брат — чудовище, Кабуто-семпай, и крайне опытный пользователь шарингана. Поэтому, просто пойдя по проторённой дорожке, мне его не победить. Ища альтернативы, я решил попробовать себя в разных искусствах шиноби, чтобы понять, что мне даётся лучше всего.

— Месть, значит? — Задумчиво спросил Кабуто.

— Я бы сказал, холодный расчёт, Кабуто-семпай. Всё же Итачи может быть сколь угодно хорош, но, если нанести ему один порез каким-нибудь забористым ядом, он скорее всего умрёт. — Ответил я на вопрос Кабуто с дежурной улыбкой.

— Прагматично. Мне нравится. Возможно, твоё обучение будет куда интереснее, чем я мог подумать. — Сказав это, он поправил свои очки и, взяв меня с собой, пошёл к речке у Конохи.

— Бери удочку, Саске. — Беззаботно улыбнувшись, проговорил Кабуто.

— Хотите на ужин рыбу, Кабуто-семпай? — Так же беззаботно улыбнувшись ему, я взял в руки удочку, которую он распечатал из свитка.

— Честно, я бы не отказался. А ты что, умеешь готовить, Саске-кун? — С интересом спросил Кабуто, сев на берег и закинув крючок с наживкой в воду.

Повторив за ним, я продолжил неспешную беседу.

— Да, моя еда даже заставила Наруко каждый день вовремя просыпаться и стабильно посещать уроки в академии под страхом того, что я больше не буду ей готовить. — Спокойно ответил я, чувствуя, как мои нервные клетки медленно восстанавливаются.

Уж не знаю, какой из него учитель, но как собеседник он неплох. Жаль, что мы с ним маловаты для того, чтобы надраться, чтобы посиделки были совсем уж лайтовыми.

— Узумаки, да? Наслышан о ней. Видимо, ты и правда хорош в готовке, раз даже самая отпетая хулиганка ходит по струнке, чтобы не лишиться доступа к твоим блюдам. — Поправив очки и улыбнувшись чуть шире, проговорил Кабуто.

— Если хотите, можете поужинать у меня, Кабуто-семпай. — Проговорил я, смотря на своё отражение в воде.

— Не откажусь. Я давно не ел домашней стряпни, Саске-кун. — Проговорив это, он начал рассказывать о том, что мы будем делать с бедной рыбой после того, как её поймаем.

За пару часов методичной рыбалки, прерывающейся на тренировки «Шосен Дзюцу», где я после мастер-класса от Кабуто лечил повреждения у рыбы, в конце урока устроив ей экстренную реанимацию.

В ходе тренировки я отправил на тот свет десять рыбин, что, по заверению Кабуто, прекрасный результат, и сам он прикончил куда больше, чем я, перед тем, как у него начало что-то получаться.

«Шосен дзюцу» — довольно занятная штука. По факту, малой долей инь-чакры, что есть в технике, производится сканирование раны, после чего в неё подаётся медчакра, которая является нейтральной ян-чакрой, которую удерживает в таком состоянии инь-чакра ирьёнина.

При попадании в рану инь-чакра ирьёнина рассеивается, после чего нейтральная чакра «Шосен дзюцу» становится частью большего сгустка ян-чакры в теле, тем самым латая ранения, активируя естественные регенеративные функции тела и восстанавливая ранения пострадавшего шиноби.

Ну и в зависимости от вложенной в «Шосен» ян-чакры разнится качество лечения и его скорость.

Что объясняет, почему из клана Сенджу выходили такие хорошие ирьёнины.

Ведь если они со своими резервами, сильно большими, чем у 90 % шиноби Конохи, качнут контроль чакры, получится просто идеальный ирьёнин, который может своей ян-чакрой восстановить пациенту большинство ран, не насилуя ресурсы организма пострадавшего слишком сильно.

Что до контроля чакры, то, когда я понял, что он символизирует, я долго смеялся, чуть ли не начав биться головой об стену во время одной из своих тренировок.

Так как контроль чакры — это инстинктивное умение смешивать чакру в нужной пропорции.

То есть местные просто как дрессированные собаки дрючат себя с детства, не понимая одного нюанса: что только взяв под контроль свой разум, можно достичь абсолютного контроля…

Поэтому я, просто освоившись с чакрой, окутал очаг пси и дозированно подмешивал к ней чакру, получая тот самый идеальный контроль, который снится шиноби во влажных фантазиях, просто по факту того, что я могу оперировать пси.

К примеру, взять моё единственное ниндзюцу — огненный шар. Это просто огонь, выпускаемый изо рта в форме чёртового шара.