Герб какой-то на боку, от серебристого корпуса отражается полуденное солнце. Летит низко, но не слишком. Скорость приличная, летит на запад. Судя по всему, или грузовой, или пассажирский. Вроде, на посадку идёт, а значит, в той стороне воняет цивилизацией. Достал компас, запомнил точное направление. Маршрут перестроен!

Как и ожидалось, дирижабль начал снижаться минут через сорок после того, как пролетел над моей головой. Двигался он строго по прямой, с поправкой на ветер.

Удивить меня, конечно, сложно, но кто бы мог подумать… В мире, под завязку набитом всяким магическим барахлом, первое, что меня могло шокировать — сраный дирижабль! А вообще, логично.

Представьте: читаете вы детский рассказ. Молочные реки, на шоколадном берегу резвятся счастливые единороги. На волнах покачивается «Харуна» — линейный крейсер Императорского флота Японии, четвёртый корабль типа «Конго». Да, пример топорный, но суть та же.

В общем, за сорок минут дирижабль пролетел около шестидесяти километров. Я шёл по его следу чуть больше семи часов. За это время других летающих объектов не заметил. Прошёл чуть больше двадцати километров.

Говоря, что прогулка по тайге — лёгкий уровень, я немного приврал. Одно дело на адреналине со склона спускаться, другое — методично пробираться через густой бурелом по колено в снегу.

Сегодня идти было гораздо тяжелее, хотя подготовился я лучше. Я сильно устал. Радовало, что снег забивался под одежду не так усердно. На часах почти девять вечера, последний привал был три часа назад.

Кости ломило от тяжелого рюкзака за спиной. Болели плечи, ноги и руки. Не болела только голова, что странно. Пока шёл, без устали размышлял о том, как я докатился до жизни такой. Впрочем, в событиях минувших дней я действительно был не при чём. По крайней мере, хотелось в это верить.

В этой части леса не было такой шикарной ели, под которой я мог бы переночевать. Зато нашлись две ёлки поменьше, в паре метров друг от друга. Отличное место для нового шалаша.

— Иди сюда, дружок… — Кое-как достав воронёнка из капюшона, я поднёс его к своему лицу. Тот лишь зыркнул раздражённо, мол, иди делом займись, человечишка.

Где-то я слышал, что вороны могут прожить до семидесяти лет. Этому и года нет, но взгляд у него такой осмысленный… Не у каждого человека такой увидишь, а тут птенец…

Ладно, шалаш сам себя не построит. Положил пернатого на спальный мешок, достал топорик и пошёл кромсать несчастные деревья.

Когда с лагерной рутиной было покончено, соорудил из шарфа небольшое гнездо для воронёнка. Есть он совсем не просит, но на всякий случай, предложу. Вороны — птицы всеядные, просто дам чего-нибудь питательного.

Вытащил из пайка небольшой кусок вяленой говядины, разделил на кусочки поменьше и предложил птенцу. Резво проглотив угощение, он поднялся на лапки, с важным видом прошелся вокруг своего гнезда и снова закопался в складки шарфа. По его перьям периодически пробегали маленькие молнии. Я совсем растаял. Славный он малый, с характером, но при этом постоянно веселит меня. Протянул руку, чтобы погладить, но получил небольшой разряд статики.

— Любишь биться током? — я ухмыльнулся, вспоминая забавный факт из прошлой жизни, — Назову тебя Райден!

Ворон приподнял голову, пристально на меня посмотрел. Спустя секунду всё же кивнул. В детстве я увлекался компьютерными играми и имя это подсмотрел в одной из них, той что про смертельную битву. Не думаю, что здесь она сильно популярна, до релиза чуть меньше двух веков.

К слову, после срочной службы в армии, я подписал контракт и вступил в ряды спецназа ГРУ. Тогда-то, в 2021 году, дух геймера окончательно покинул меня, сменившись интересом к другим вещам. Например, к ежедневным тренировкам по физической, тактической, огневой и инженерной подготовке, и многим другим будничным занятиям учебного корпуса нашего подразделения.

Я завернулся в спальный мешок и завис, уставившись в крышу шалаша. Осознание собственной никчёмности в той ситуации на крыльце нашего особняка давило слишком сильно.

Я десятки раз прогонял у себя в голове этот момент, и уже успел свыкнуться с мыслью о том, что в лучшем случае я бы добавил еще один труп на счёт Залесовых, и на этом наш род прекратил бы своё существование.

Но одно дело — мыслить рационально, другое — принять смерть отца. Да, нас связывало всего несколько дней вместе, но я проникся по уши, можно сказать. Бронины с Пашкой действительно ощущались как моя родная семья.

Будто почуяв мою хандру, воронёнок заворчал у себя в шарфе, поднялся, доковылял до меня и ловко запрыгнул ко мне на грудь. Готов поклясться, с его глаза стекла небольшая слезинка, но он мотнул головой, и передо мной снова появился тот озорной проказник. Птенец подошёл ближе, ткнулся головой мне в подбородок, я снова получил разряд статики.

— Да, рядовой Райден, ты прав. — улыбнулся я, прогоняя хандру. — Не время нам с тобой раскисать.

Переложив питомца обратно в гнездо, я сел в позу лотоса. Она не обязательна для медитаций, просто так удобнее сидеть на ровном полу. Я хотел попробовать что-то новое, чувствовал, что готов.

Прикрыл глаза, погрузился вглубь себя. Для разминки прогнал по каналам ману. Пошло довольно легко. Моя задумка была простой — взять энергию с одной руки, и перекинуть в другую, как теннисный мячик.

Базовая техника, но до этого она пока не получалась. Может, таёжный воздух пошёл на пользу? Я сосредоточился, открыл глаза, и просто представил, как я это делаю. С правой руки сорвался плотный пучок молний и тут же впитался в левую.

На секунду я испугался, что меня убьёт током, но, по всей видимости, своя магия навредить мне не может. Слеза скатилась по щеке. Моя первая стихия — молния, как у отца. Рядом раздалось недовольное копошение.

— И тебя, рядовой Копчёный, я не забыл, — при виде птенца грусть отступила на второй план. — Мы с тобой почти как братья, выходит.

Птенец скосил на меня взгляд, мол, не говори чепухи, человек, я посильнее буду, и снова улёгся у себя в гнезде. Остаток вечера я