Улыбка Сорона Эйнхорна Медичи тут же застыла.

Глава 1111: Вызов духа

На одно мгновение холодная ночь стала невыносимо жаркой, словно в ней забурлила невидимая магма. Однако все быстро вернулось в норму.

Злой дух «Красного Ангела» смерил Клейна взглядом с ног до головы и, как ни в чем не бывало, усмехнулся:

— Повторюсь, у тебя есть талант «Провокатора». В свое время Заратул, усваивая зелье «Причудливого Колдуна», не осмеливался притворяться Амоном передо мной.

В его голосе не было и намека на гнев, и он не сказал, почему Заратул не осмеливался. Но от одного его взгляда Клейн словно оказался в глубине ледника, промерзнув до костей. Это ощущало его настоящее тело. Даже сквозь марионетку волосы на его затылке и спине встали дыбом.

Сорону Эйнхорну Медичи не нужно было больше ничего говорить. Клейн уже понял скрытый смысл его слов: любой, кто посмеет напугать его таким образом, немедленно понесет наказание железом и кровью.

«Если бы не то, что зелье „Причудливого Колдуна“ только что значительно усвоилось, я бы и вправду подумал, что твоя воля — сталь, а сила восстановлена как минимум до 1-й Последовательности. А сейчас... я почти уверен, что за твоим спокойствием скрывается сильный страх перед Амоном. Это также означает, что твой нынешний ранг — максимум 2-я Последовательность… К тому же я и так был готов потерять одну марионетку. Это риск, на который пришлось пойти, чтобы быстрее усвоить зелье… Если бы здесь был Даниц, и он воспользовался бы моментом, чтобы крикнуть пару раз „трус“, то он, даже выпив четыре-пять бутылок зелья „Провокатора“, быстро бы их усвоил…»

Клейн больше не стал провоцировать злого духа «Красного Ангела» и, улыбаясь, снял монокль:

— Во времена империи Соломона Заратул, должно быть, уже был ангелом. Как он мог все еще усваивать зелье «Причудливого Колдуна»?

— Я говорю о маленьком Заратуле, — небрежно ответил Сорон Эйнхорн Медичи.

«Это соответствует описанию старика в теле Леонарда…»

Клейн едва заметно кивнул и перешел к делу:

— Ты уже разобрался с «Белой Ведьмой»?

— А ты как думаешь? — усмехнулся злой дух «Красного Ангела». — И еще, нужно быть вежливым. Раз Катарина называет себя «Белой Святой», не называй ее больше ведьмой.

«Вежливость... „Охотник“ говорит мне о вежливости…»

В этот момент Клейну очень захотелось скривить губы, чтобы выразить свое чувство абсурда, но в итоге он сдержался.

«Похоже, „провокация“ — это не только насмешки и ругань. Э-э, Даниц, который умеет ругаться только одним словом, — просто позор для охотников…» — подумал Клейн и произнес:

— Я выполнил свое обещание. Думаю, ты не будешь против небольшой платы.

— Платы? — с усмешкой переспросил злой дух «Красного Ангела».

Клейн, не обращая внимания на его тон, продолжил:

— Я хочу вызвать дух «Белой Ведьмы» и задать ей несколько вопросов.

— И это все? — со смешком спросил злой дух «Красного Ангела».

Клейн кивнул:

— Да.

— Без проблем, — Сорон Эйнхорн Медичи поднял правую руку, схватил себя за переносицу и вытащил оттуда смутный, иллюзорный силуэт — это была «Белая Святая» Катарина с растерянным выражением лица и застывшим в глазах ужасом.

— Мы можем поговорить наедине? — спросил Клейн, оглядевшись.

Злой дух «Красного Ангела» тут же рассмеялся:

— Может, тебе еще и отдельную комнату предоставить? Подумай своей головой. Даже если ты захочешь скрыть свои вопросы, я все равно смогу узнать все подробности через дух Катарины. Разве что… ты не собираешься ее мне возвращать? Или ты маленький мальчик, которому нужны ритуалы?

Клейн заставил марионетку бесстрастно ответить:

— У меня есть способ заставить ее забыть мои вопросы.

Это было и правдой, и ложью. Правда заключалась в том, что Клейн действительно мог использовать Потустороннее свойство «Манипулятора» Хвина Рамбиса для этой цели, но это было относительно сложно, с высокой вероятностью неудачи и немалыми побочными эффектами. Ложь же заключалась в том, что Клейн и не собирался этого делать — это бы раскрыло много важных вещей. Он сказал это с одной целью: заставить злого духа «Красного Ангела» усомниться в правдивости ответов, предположить, что за очевидным скрывается нечто важное, и таким образом пренебречь ценностью явных вопросов. Это могло сработать с таким подозрительным типом.

Конечно, Клейн не слишком надеялся на успех. Ведь перед ним был «Красный Ангел», владыка «Интриг».

— Неплохо, — услышав ответ Клейна, Сорон Эйнхорн Медичи внезапно исчез, отразившись на поверхности того самого окна.

Клейн взглянул на кровь, застывшую серыми камнями, и с легким сожалением отвел ошеломленный дух «Белой Ведьмы» Катарины подальше от окон, в темный переулок. Там он достал свечи, эфирные масла и порошки трав, устроил алтарь и вознес молитву «Богине Вечной Ночи», надеясь с помощью ритуальной магии совершить «вызов духа». Этот навык он отточил еще во времена службы в «Ночных Ястребах».

По завершении ритуала с неописуемой высоты снизошла могущественная, ужасающая и таинственная сила, и все вокруг погрузилось в необычайную тишину. Глаза Клейна мгновенно стали угольно-черными, словно в них сгустилась сама ночь. Затем он увидел вокруг духа Катарины нечто большее: мерцающую, туманную бурю разума.

Легко пройдя сквозь эти препятствия, он оказался лицом к лицу с ментальным телом «Белой Ведьмы».

— Сотрудничество Секты Демонесс с Георгом III уже закончилось? — Клейн не стал терять бдительности и начал с менее чувствительного вопроса, чтобы оценить состояние Катарины.

Ошеломление и растерянность на лице Катарины немного исчезли, и она с чистой улыбкой кивнула:

— Да.

— Тогда почему ты все еще в Баклунде? — продолжил Клейн.

Катарина с серьезным выражением лица ответила:

— Я охочусь на Трисс. Она похитила важный запечатанный артефакт.

— Что это за артефакт? — Клейн тут же вспомнил кольцо с сапфиром необычной формы, которое когда-то носила ведьма Трисс.

«Белая Ведьма» Катарина с благоговением произнесла:

— Он связан с пробуждением Изначальной. Сам по себе, кроме высокого ранга уровня "0", он не обладает какими-либо особыми способностями.

«Так и есть, связано с „Изначальной Ведьмой“... А Трисс вы переименовали в Трисси Чик…»

Клейн не стал показывать, что знает истинное имя «Изначальной Ведьмы», и спросил:

— Ты знаешь, где находятся остальные восемь гробниц Георга III?

Катарина слегка нахмурилась и с трогательной беззащитностью ответила:

— Соответственно, в юго-западном пригороде Баклунда, в графстве Ахова, в графстве Восточный Честер…

«Белая Ведьма» сначала вкратце перечислила места расположения восьми гробниц, а затем подробно описала их местонахождение и состояние:

— Эти восемь