— Раньше об этом думать надо было! Сидела бы сейчас спокойно в джунглях, фрукты всякие экзотические лопала. А теперь все, конец лафе. И только попробуй меня ослушаться! Я знаю твое слабое место, Женя. Ты очень хочешь вернуть Аню, и лишь мне под силу это сделать. Я помогу тебе. Но только если ты будешь хорошей девочкой и станешь слушаться меня беспрекословно!

А вот это был удар ниже пояса. Лекс специально надавил на самое больное, и это было так… странно! Я во все глаза смотрела на друга, не понимая, кто передо мной. А тот быстро отвернулся и неровным шагом направился обратно к двери. Уже на пороге он резко обернулся и сквозь зубы процедил:

— Ты еще здесь? Поторопись! Чтобы через полчаса на месте была. Я самолично позвоню Владиславу и проверю.

Друг скрылся в тоннеле, а я осталась стоять и обтекать от всего происходящего. Мир перевернулся, и теперь я не понимала не только людей, но и своего самого близкого человека.

«Это какой-то кошмар! Я уже ничего не понимаю. Мать вашу, хоть кто-нибудь объяснит мне, что происходит?» — расстроенно подумала я, медленно бредя мимо высоких деревьев.

Лекс дал мне четкие указания, но я не спешила их выполнять. Просто не могла физически. Мир снова начал меняться, эпоха Возрождения вот-вот должна была кануть в Лету. Теперь я это чувствовала отчетливо и внутренне содрогалась, не зная, чего ждать от нового времени, где все мне было чуждо и незнакомо.

Глава 4

За пятьдесят лет до

Лекс

Скрип половиц эхом проносился по дому. Я медленно пробирался наверх, стараясь не обращать внимания на мерцающий свет.

«Бля, что у них с электричеством? Такой богатый с виду особняк, а нормальные лампочки купить не могут! Бардак!» — злобно пыхтел я про себя, невольно подмечая, что не только в свете дело.

Дом Жени действительно был богато обставлен, над ним неплохо поработали дизайнеры, но все-таки не было в нем уюта, и вокруг чувствовалось запустение. Я как будто попал в музей, где хранилось много ценных экспонатов, десятки работников сновали туда-сюда, наводя порядок и красоту, но, несмотря на все их усилия, здание оставалось холодным и неуютным.

«Бедная Женя! И как она здесь раньше жила?» — грустно подумал я, краем глаза замечая очередной косяк.

Наверху, прямо рядом с лестницей, расположилось окно. Тяжелые темные шторы, обрамлявшие его, криво склонились над полом, и казалось, что еще чуть-чуть — и они рухнут вместе с карнизом и потрескавшейся стеной. Поравнявшись с окном, я нехотя протянул руку, чтобы хоть как-то поправить этот кошмар, и тут же чихнул, почувствовав затхлый запах плесени и пыли.

Грубо выругавшись, я отпрянул, проклиная Северова с его мавзолеем и нерадивых горничных. Конечно, умом я понимал, что в реальном доме Жени такого быть не могло. Марк за подобный косяк всем работникам мигом бы головы отгрыз, но в сознании моего хомяка родной дом почему-то выглядел именно таким. Темным, пустым, разваливающимся на части, как и ее семейная жизнь.

Только сейчас я стал понимать, что все эти годы чувствовала девчонка. Она жила в чужом для себя мире. Мрачном и враждебном, несмотря на видимый лоск и богатство. Ее отношения с Марком давно дали трещину, но она никак не хотела в этом признаваться. Или просто боялась. И уйти не могла. Так и осталась прозябать свою жизнь в огромном холодном доме среди мельтешащей прислуги, которой не было до нее никакого дела. А ведь достаточно было всего лишь раз перебороть себя и высунуть нос в реальный мир! Может, что-то тогда бы щелкнуло в голове, и Женька начала менять свою жизнь сама, без волшебного пенделя извне.

«Правильно говорят, что у каждого ад свой. Вот так, например, выглядит личное чистилище Жени. Не сказать, что прямо сильно вдохновляет, все-таки я ждал чего-нибудь поинтереснее, поэкстремальнее, что ли, но все равно довольно занятно, — мелькнуло в голове, пока я с интересом рассматривал длинный коридор, ведущий в разные части дома. — Хм… Так, куда дальше? Налево или направо?»

Я огляделся. Второй этаж, как и первый, не внушал доверия. Несмотря на золотистые светлые стены и белоснежные двери комнат, он казался темным и неприветливым. А еще я заметил странные пятна, то и дело возникающие в разных местах. С ними быстро расправлялись проносящиеся мимо тени, но грязь появлялась снова, плесенью разрастаясь из самых темных углов.

Немного подумав, я повернул налево и сделал несколько шагов, после чего резко остановился, ощутив неладное. Стены коридора как будто стали надвигаться на меня, грозясь раздавить, но стоило мне махнуть рукой, как они вернулись в исходное положение. Нервно качнув головой, я сделал еще несколько шагов и снова почувствовал, как пространство сжимается. А еще я вдруг осознал, что понятия не имею, куда мне идти. Пения больше не было слышно: звуки как будто поглощала мгла, а спросить у теней я не мог. Они продолжали всячески игнорировать меня, живя своей какой-то особой теневой жизнью.

«Стоп, и что дальше? Наверное, надо найти комнату Жени и Марка… Вот только где она? Не помню, чтобы Женя показывала мне ее, когда мы были здесь. Блин, и где этот розовый чернобыльский пони, который прошлый раз указал дорогу? Вот бы снова появился! А то такими темпами я здесь еще год плутать буду», — недовольно подумал я, а рядом, как по заказу, появилось розовое облачко.

Оно застыло прямо напротив меня. Я замер, с любопытством наблюдая, что будет дальше, а облачко, медленно покачиваясь перед глазами, стало принимать уже знакомые черты. Вот появились четыре пустые глазницы, которые быстро заполнились черным туманом. Потом отчетливо обозначились раздвоенные кривые ноги радиоактивной поняшки. А еще через несколько секунд готовая животинка поскакала в сторону, упорно ведя меня в противоположный конец дома.

Сначала я даже растерялся, но быстро сориентировался и последовал за своим розовым проводником. Мы опять прошли мимо лестницы, миновали несколько комнат, и тут я понял, куда мы идем.

«Да неужели?» — мелькнуло в голове, хотя, если подумать, все было логично. И яркий свет, вспыхнувший в конце коридора, только подтвердил мои догадки.

Мы двигались в комнату Ани. Именно там мы с Женей когда-то прятались от монстров, а еще нашли Годзи, любимого мишку Ани, и впервые серьезно поссорились. И теперь мой хомяк выбрал эту комнату, чтобы скрыться от всех.

Я прибавил шагу, преследуя адскую лошадку. У самой двери она