«Как он там? Ни воды, ни еды?»

А люди занимались своим делом. Был прорыв в трубе, которая проходила именно здесь. И поэтому люди работали и днём, и ночью. Наконец, на вторые сутки прорыв был устранён. Стив всё это время был рядом, ловя каждое движение рабочих, днём прячась в канализационном люке. Наконец, рабочие разошлись, и Стиву удалось проникнуть к себе. В углу, на подстилке, которую Стив нашел на пляже, лежал его сын. Стив с ужасом прикоснулся к нему – Роз с трудом открыл глаза. В них читались боль и упрёк. Стив сидел и жевал тот цветок, который принес. Он был сухой и плохо жевался. Наконец, отрыгнул кашицу сыну в рот. Но обезвоженный и ослабленный Роз не в силах был даже проглотить пищу, она вытекала изо рта.

Стив схватил ещё живое тело сына и так взвыл, что, казалось, вся земля содрогнулась при этом. В это время тельце Роза пронзила, судорога и он замер. Стив поднёс его поближе к глазам и понял: его сына больше нет.

Он аккуратно положил Роза на подстилку и лёг рядом.

Сколько он так лежал в небытии, трудно сказать.

Наконец, почувствовал, что смерть пришла и к нему.

Он ощущал, как постепенно отнимаются ноги, затем руки, туловище.

Стив открыл последний раз глаза и посмотрел на почти истлевшее тельце сына. Он смотрел и смотрел, пытаясь таким образом продлить последние минуты.

Стив умер, а глаза так и остались открытыми, они смотрели на сына.