Все бы хорошо, но некоторые инопланетяне хорошо спрятались в холодильниках и на полюсах. Многие люди потеряли веру и преданность Богу, они же и прятали инопланетян, сжалившись над беднягами, которые и передумали уже захватывать. Неконтролируемая ситуация вызвала вторую волну Гнева божьего. Обрушил Он ядерные бомбы на Землю. Выжили только верующие и сомневающиеся, которым Бог дал иммунитет к радиации. Сомневающиеся остались уродцами, но выжили, а истинно верующие остались такими же людьми. Чтобы мы помнили, что нельзя разрушать творения Господни, над нами висит темный занавес, дающий раз в день надежду, что он снова откроется. Для этого люди не должны убивать тварей Божьих, поддерживать природу и не вмешиваться в дикие леса, почитать потомков истинно верующих и, конечно, верить сами.

Но это бред! Это выгодно властям городов. Это объясняет несправедливый мир. И у нас, свободных людей, то, что сказал Миша, тоже своего рода объяснение. «Гнев» учит нас подчиняться и не сомневаться в решениях влиятельных людей.

Никакого Гнева не было. Была мусорная катастрофа, как говорил Миша, только не связанная с Богом, а с инфантилизмом. Те, кто знал последствия, улетели на Марс, придумав Гнев и инопланетян. А кто успел занять пустующее место у власти стали нами управлять. А пока дрались за это место, накидали ядерных бомб. В итоге, расплачиваемся мы за ошибки других.

— Тинфатилизм. — Утвердительно повторил Миша, давая понять, что не понимает смысл слова.

— Не, финтатилизм. Это что? — Поддержал Руслан.

— Вы слушали меня? — Разозлилась Дарина.

— Даринка, слово непонятное, дальше все в тумане. — Подбадривающе произнес Миша. — Ептить! Не обижайся!

— Ладно, это безответственное поведение, инфантильное. Как ты говорил про мусор. Люди, зная, что мусор повышает температуру, все равно показательно его производили и распространяли. Здесь тоже самое. Древние люди не заботились о будущих поколениях, а жили только текущим моментом, считая, что кто-то другой решит все проблемы. Другие поколения придут на смену и все сделают. Так сделали те, кто имели возможности улететь на Марс, а это были очень влиятельные люди. Так сделали те, кто захватил власть и умер, прожив роскошную жизнь. Они придумали Гнев, они придумали инопланетян, чтобы не решать текущие проблемы, а объяснить все беды силой извне. Они кидали бомбы, чтобы никто не запустил ответного удара, но бомбы прилетали с других сторон, пока все не перебили. Это и есть ин-фан-ти-лизм.

Глава 3

Спустя пару часов полусна и легкой болтовни про собак и Рыжего, который мог бы быть последним, кто запустил бомбу, Илья и Кирилл зажгли факел и принялись за приготовление пищи. На бетонном столе Кирилл ловко нарезал собачье мясо и затем насаживал на металлический прут, чтобы поджарить еду на огне. На улице шел град и наполнял пустые питьевые корыта. Натянутая полупрозрачная пленка на железные основания над кустами смородины трепыхалась и шумела, составляя конкуренцию по громкости шуму снежного дождя. Илья держал тяжелый факел и запоминал каждое движение Кирилла, тренируя зрение.

— Солнце! — Закричала Дарина, проснувшись от яркого света.

Руслан в одиночку вытащил Ваню и Мишу из квартиры, сунув им первые попавшиеся книги.

— Рыжего дай, Рыжего! — Возмущался Миша.

Илья так и выбежал с зажженным факелом, чуть не спалив по пути склад макулатуры, но быстро оклемался, установил факел на улице в земле и подвесил на ветки прут с недожаренным мясом. Град закончился. Дарина в первую очередь посмотрела на сторону, с какой светит солнце. Это заходящее. Такого еще не было. Девушка, не дождавшись команды и никого не предупредив, побежала искать автомобиль или аккумулятор, прищуривая глаза от чересчур яркого света. Илья побежал за ней. Руслан вернулся и нашел нужные книги, вручил лежачим. Дарины и Ильи уже не было видно. Парень побежал в поисках автомобиля по короткому пути к концу леса, надеясь, что догонит Дарину. Кирилл смотрел наверх в небо и не понимал, что происходит, новая дыра? Солнца будет больше? Затем направился в сторону теплицы, стрясти градовые льдины и поправить сооружение.

— Прежде чем на тракторе разбиться,

застрелиться, утонуть в реке,

приходил лесник опохмелиться,

приносил мне вишни в кулаке.

С рюмкой спирта мама выходила,

менее красива, чем во сне.

Снова уходила, вишню мыла

и на блюдце приносила мне.

Патронташ повесив в коридоре,

привозил отец издалека

с камышами синие озера,

белые в озерах облака.

Потому что все меня любили,

дерева молчали до утра.

«Девочке медведя подарили», –

перед сном читала мне сестра.

Мальчику полнеба подарили,

сумрак елей, золото берез.

На заре гагару подстрелили.

И лесник три вишенки принес.

Было много утреннего света,

с крыши в руки падала вода,

это было осенью, а лето

я не вспоминаю никогда.1 — Довольно читал вслух Миша, не понимая смысла ни слов, ни стихов.

Ваня вдумчиво читал о ветряках, то и дело, приподнимая книгу от ослепляющего солнца. Он решил не просить повернуть кушетку, чтобы не тратить ни секунды своего, ни чужого времени. Парень проговаривал про себя каждое слово, чтобы не упустить смысла и лучше запомнить содержание научной книги. В какой-то момент он кинул ее на укрытый теплым покрывалом живот и прижал ладони ко лбу и глазам, вдавливая их внутрь. Уже через минуту Ваня, как ни в чем не бывало, вновь читал книгу. Вслух он чуть слышно проговорил, стискивая зубы: «Геотермальная электроэнергетика. Еще одним альтернативным источником электроэнергетики является геотермальная электроэнергетика».

— Ты чего бубнишь? Меня перебиваешь? Я тут о прекрасном, о смысле жизни. — Начал Миша.

— И в чем смысл? — Ваня отвлекся, разочаровавшись в книге.

— Это надо всю прочитать, с Даринкой. Тут какие-то «опохмелиться», «вишня». Хренотень непонятная, городская. — Миша плюнул в сторону, попав себе же на щеку.

— Ох, Миша, завидую тебе. Не спешишь никуда. — Заметил Ваня.

— А ты спешишь? На руках куда собрался? То я смотрю, книгу поднял