Не радовало то, что на ловушку ушёл охотничий арбалет. С него так и не удалось пострелять. И глядя на замаскированное орудие и тонкую металлическую тетиву, я понял, что выстрелит он лишь один раз.

Для него даже снова пришлось возводить снежную крышу, иначе снегом засыплет всю ловушку. Единственный болт, сорвавшись с древка, как раз и должен был подпалить сигнальную ракету, когда робот наткнётся на верёвки и дернет курок.

Дальше нашим механическим врагам требовалось лишь проявить интерес и подобраться к иглу поближе. Здесь в игру вступал уже тротиловый эквивалент. Пальнёт как танк из пушки — мало роботам не покажется!

Глава 16

Первые Искатели

Утром проснулся вторым. Было тепло и довольно уютно, учитывая завывания «за окном». Вдруг понял, что слышу звуки метели. Правда, пока только левым ухом. Выбравшись на улицу, посмотрел на часы — минус сорок пять градусов по Цельсию и буря такая, что слепило глаза. Докучающий снег лез под веки.

Куда делся академик? Какой марш-бросок по озеру? Ни один робот в такую метель просто сюда не доберётся! Не пришлёт и небо разведчиков. Их сдует, как всех птиц с небосвода. Лёд на озере встал, больше не желая пропускать камни. Ледяная корка стремительно набирала плотность. Даже ветер не мог помешать замерзать льду как стеклу на мелком озерце.

Плоский как блин, лёд на Байкале был неровным лишь по краям, у берега, где начал первым застывать. До горизонта же он тянулся одним большим зеркалом, которое наверняка слепило бы людей, не засыпай его так неистово снег.

Боже, как же красив застывший Байкал! Пузырьки воздуха, поднимаясь из неведомых глубин, замерзли на неизвестно-долгий срок. А цвет воды и игру света ничем не передать.

Невельской явился к иглу Дедом Морозом: изморозь и сосульки на бороде и в бровях, иней на шарфе на укутанном лице, глаза прикрывали лыжные очки, а подмышкой был лыжный набор.

Вот и подарок! Дошло выходит, письмецо-то!

И тут я заметил, что сам академик тоже скользит по снегу на лыжах, а в руках-рукавицах спортивные палки.

За лыжником на верёвках, что привязаны к поясу, тянется что-то похожее на санки. Но не санки, скорее волокуши. Пластиковые, в каких мусор зимой вывозят или сам снег. Устройство без полозьев. С таинственным грузом в разноцветных пакетах. Будь во мне хоть капля фантазии, я решил бы, что это подарки детям. Но зная Невельского… скорее плутоний или споры сибирской язвы.

Академик дышал с трудом. Я помог соскочить с лыж (для этого ему достаточно было вытащить ноги из валенок, которые намертво крепились к его лыжам), затащил в иглу и принялся кипятить чайник на костре.

Грея руки о кружку, он долго молчал. А когда я огорошил, что снова слышу, рассказал, что сменял в Слюдянке оба ружья. Бартер на лыжи, волокуши, шарфы, шерстяные носки, лыжные очки и набор нижнего белья был единственно возможным у охотников.

Белье оказалось весьма кстати. Душ принимали ещё на катере, а в снегу долго не потрёшься. Между обморожением конечностей и отсутствием гигиены человек почему-то всегда выбирает последнее. Видимо потому, что на запах на морозе всем наплевать, а микробы при отрицательных температурах не так размножаются, как на жаре.

— Так что нет больше «Беретты» и «Меркеля». Хорошие ружья были, — вздохнул академик. — Осталась лишь снайперская винтовка и Калаши. Оно и к лучшему. Меньше груза тащить. Так что формируйте «посылку», Карлов. Через полчаса выходим. Кстати, я так же нашёл пару газовых баллончиков. Учитывая пару наших оставшихся, можно брать горелку. При первом перевале жечь костер не придётся. Лёд ещё слишком мал для длительного костра.

Мне не верилось, что много пройдём.

— Зачем выходить в такую пургу?

— Я заплутал по пурге. А в селе наткнулся на камеру, — огорошил академик. — Так что Ноя уже узнает, что мы в округе. Скорость роботов, конечно, упадет по такой погоде. Так что у нас не пять, а часов десять навскидку. Но надо оторваться как можно дальше. Кто знает? Вдруг в ловушку никто не попадётся. Нагонят нас к ночи и всё. Мы понятия не имеем, насколько им хватит заряда, Карлов.

— Игорь Данилович, это безумие! — возмутился я, не понимая, как вообще можно путешествовать в зиму в таких условиях. — Да мы сами разрядимся батарейками по такой погоде. В такую пургу люди умирают… или делают новых людей под одеялом. Но никак не на льду!

— Спокойно, Роберт Алексеевич, — хмыкнул он. — Я так же сменял нам армейскую зимнюю палатку и пешню. Так что ещё есть шанс показать вам зимнюю рыбалку и сварить ухи, не отморозив уши. К тому же у нас есть мини-палатки из комплекта ратника. Будем ставить одно в другом, поддерживать костёр. Тем и выживем.

Он хохотнул и принялся собираться. Отогрелся, видимо.

— Вы умеете ходить на лыжах?

— Нет, — честно признался я. — Предпочитал джакузи.

— Придётся научиться, — посочувствовал академик лёгким вздохом. — Жаль, что на всё про всё у вас лишь полчаса… Придётся действовать по «бразильской системе».

— Чего?

— Ох и дремучее ваше поколение!

Спустя полчаса мы вышли на лёд. Экзоскелет ничуть не помогал двигаться. Напротив, мешал концентрации и расслаблению мышц. Ноги с непривычки быстро забились.

Толкая за собой «чёрные санки», как я прозвал волокушу, я сам едва удерживался на ногах. В зимней одеже следить за концентрацией было сложно. Неповоротливый тюфяк.

Зачем нам столько груза? Еда, оружие, патроны, медикаменты, вещи. Но волокуша академика выглядела ещё выше.

Он положил большую палатку, аккумулятор и костюмы защиты от радиации. Бронь, аппаратуру с наших ратников и свой экзоскелет он оставил на берегу, предпочитая взять побольше провианта.

Глаза безотрывно смотрели под ноги. Лёд Байкала прозрачный как слеза. Не выглядит надёжно. Я видел пузырьки в его структуре. А вгрызаясь заточенными палками в поверхность, распугивал рыбок под ним. Постоянно казалось, что они слишком близко, а лёд слишком тонкий и вот-вот уйду под воду.

Эх, зачем напялил экзоскелет? С ним тяжелее. Но без него идти совсем не смогу. Нет у меня той массы и рывка, чтобы тащить это всё часами к ряду.

Воображение рисовало полынью. Стоит закрыть глаза, на секунду потерять концентрацию и лёд закончится. Уйду под воду. С другой стороны, не придётся шагать ещё сто девятнадцать километров!

От усталости мысли панические.

Господи, почему в меня просто не попала ракета там у автомобиля?

Спасали лыжи. Распределяя вес