Но гостиничные дамы заверили:

– Вы точно больны. Проспали три дня и три ночи.

– А вы-то откуда это знаете?

– Так это же наша работа – знать, что происходит у нас в гостинице!

– И что, мои дела настолько плохи?

– Да, это вам не шутки. Делайте что угодно, а болеть вам у нас нельзя!

Тут до меня дошло, насколько мое положение было печальным. Я действительно заболел? Но вслух все же заметил:

– Ну раз уж ехать, то поедемте в больницу, где оказывают услуги по полису. А то я не смогу отчитаться за медицинские расходы!

Дамы откликнулись:

– Об этом даже не беспокойтесь! Мы уже все продумали за вас! Наша работа – делать все, чтобы гости были довольны.

С этим они кинулись натягивать на меня рубашку, штаны, носки и обувь, подняли меня с кровати и поволокли за дверь. В сноровке они любому встречному дали бы большую фору. Похоже, им не впервой было спасать гостей. Мне оставалось только покориться моим спутницам. Главное – чтобы мне выдали все документы для возмещения расходов на лечение. Большего мне и не нужно было.

К гостинице уже вызвали «Скорую помощь». Сели мы втроем в машину и понеслись со свистом через город К в больницу.

2. Как личная инициатива оборачивается организационным действием

Город К располагался в горах, которые опоясывала река. В этом месте людей набилась огромная куча. Сюда стекались коммерсанты всех мастей. Развлечения здесь были на любой вкус. В центре города росли высоченные деревья гинкго, на обрывах грудились дома, высоко вздымая венчавшие их остроконечные шпили-копья, словно пытаясь проткнуть небосклон. При этом над городом К постоянно висел непроглядный туман, погода в этих местах была холодной и мрачной, вечно шли дожди, повсюду было липко, скользко, мокро и влажно. Весь город представлял собой поганую мешанину.

Правда, живот у меня так болел, что наслаждаться всеми этими видами не было сил. Меня мучала только одна мысль: прибыл я с командировкой в город К, оплатила мне поездку компания Б, которой нужно было, чтобы я написал им корпоративный гимн.

По основной работе я столичный госслужащий, каждый день строчу сводные отчеты и речи начальству. В свободное время пишу еще тексты к песням. Выплескиваю эмоции в любимое дело, преодолевая скуку рутинной работы. Человек я в нашем сообществе небезызвестный, ко мне нередко обращаются с предложениями что-то написать всякие компании. Для меня это лишний источник дохода, который позволяет худо-бедно сводить концы с концами. Так, собственно, на меня и вышла компания Б.

Вот только у моего босса есть особенность: он любит втихую следить за перепиской подчиненных. Перехватил начальник письмо от компании Б, прочитал его с пристрастием и отправил меня в командировку от нашей структуры. Вот как личная инициатива оборачивается организационным действием. Впрочем, это все безынтересные детали, ерунда. Я давно привык к фортелям за много лет работы. А то, что не успел я прибыть в город К, как сразу же заболел, – вот гром среди ясного неба.

Раз уж все равно речь зашла о больничках, то стоит признать, что это заведения, с которыми я отлично знаком. Они чем-то напоминают мою контору. И то и другое – крупные организации, в обеих контролируют, когда ты встаешь и где ты живешь, что ты делаешь и как ты отдыхаешь, а заодно решают, что с тобой сделать, когда ты родился и постарел, заболел и умер. В нашей стране гражданам приходится как-то уживаться с учреждениями обоих типов.

Здоровьем я не никогда не отличался, и мне чуть ли не через день приходилось наведываться в клинику за рецептами. Конечно, как и все, я боюсь ходить по больницам, но они меня притягивают к себе, будто я намагниченный. Не получается не посещать их. В больницы города К я прежде никогда не наведывался. Это даже неплохо, посмотрим, как у них здесь все устроено. Ой, только мне же еще песню надо написать. Самое худшее – когда в разгар работы неожиданно сваливаешься с болезнью. Сразу возникает куча хлопот, а я не из тех людей, которые любят делать одновременно много дел.

«Скорая помощь» то поднималась в гору, то устремлялась вниз, то кружила, то пробиралась каким-то окольными путями. Сколько мы так ехали – я не знаю. Наконец мы все-таки доехали куда нужно. Больницу соорудили под горой, отсюда открывался вид на реку. Выглядела больница, как и город, в котором ее построили, монументально и впечатляюще. На каждом полушаге стояло по строению, на каждом шагу – по зданию, между которыми закручивались в петли галереи и проходы. Стрехи высоко взмывали вверх хищными зубцами, рыщущими, чтобы что-нибудь урвать в окрестностях. Изогнутые крыши собирались в бесконечное множество углов, словно громадная стая чумазых, но грозных диких тварей, свернувшихся калачиком, чтобы укрыться от мелкого дождика.

Доставившие меня в больницу дамы с нескрываемым облегчением объявили:

– Это наша центральная больница. Лучшее заведение в нашем городе. Самый лучший сервис для вас, уважаемый господин Ян.

И они понеслись вперед, вероятно, по давно проторенной дорожке, уволакивая меня в амбулаторное отделение.

3. Неопровержимые доказательства болезни – гарантия жизни

У меня наработан богатый опыт хождения по врачам. С одного взгляда я понял, что больница действительно была устроена недурственно. Приемная амбулаторного отделения, высокая и просторная, словно желая показать в уменьшенном виде бескрайность вселенной и вобрать в себя все разнообразие внешнего и внутреннего мира, была обильно украшена декоративными балками и резьбой. Оловянно-белый свет, поступавший непонятно откуда, заливал все это великолепие, озаряя несколько десятков растянувшихся без конца и края шеренг людей. Понятное дело: очереди на регистрацию. У всех перспективных пациентов лица были размытые, словно они все плыли вниз по медленно струящимся параллельным речушкам. Кто-то тащил с собой чемоданчики, кто-то теребил в руках табуреточки. Со всех сторон к потокам подступали, будто притоки, многочисленные очереди из больных и родных. Временами в скоплениях людей возникали мощные волны. По «берегам» через каждые три шага стояло по караульному, а через каждые пять шагов – по дежурному, все в черной униформе, с красным шевроном на рукавах и противоударными щитами в руках, точь-в-точь как у полицейских. С весьма свирепым видом – прямо огонь и металл в глазах – караульные оглядывали столпотворение, поддерживая в приемной образцовый порядок и всеобщее смирение.

Отлично. Я не раз бывал в таких местах. На сердце немного отлегло. Дамочки покопались у меня в карманах и вытащили оттуда кошелек. Одна из дам встала в конец очереди, чтобы помочь