Пройдя через все эти невзгоды и достигнув некоего баланса, человечество все же переключило свой взор с Земли на необъятный во времени и пространстве космос. Ситуация тонкая: во Вселенной – великое множество миров, которые могут вмещать в себя огромное количество Будд, бодхисатв и людей, заключенных в шесть кругов перевоплощений. Все они, в теории, должны были быть распределены по иным пространствам, отличающимся от четырехмерных пределов, которые знакомы человеку, или же в мирах более высокого измерения. А если здесь еще учитывать параллельные вселенные, то пространство для поисков становится бесконечным. Каждый отдельный мир скрывал в себе неизвестные опасности, а также неизведанные сокровища. Несметное число миров позволяло надеяться на некоторую возможность появления Будды в одном из них.

Снова обращаемся к древним премудростям: «Смотрит Будда в пиалу воды и видит в ней сорок восемь тысяч живых существ».

Если бы на каждом небесном теле, где есть жизнь, появился бы хоть один прозревший, то число Будд могло бы быть неиссякаемым.

Кроме того, стоило принимать во внимание, что познания человека по поводу жизни весьма ограничены. А потому Будды в бесконечном пространстве и времени могли быть распространены сверх наших самых смелых ожиданий.

Еще до последней войны ученые смогли разыграть в лаборатории весь процесс эволюции с одной каплей нефти, показав, что даже химическая субстанция, начисто лишенная жизненных систем, может преобразовываться и эволюционировать. Тем самым было подорвано предубеждение, будто эволюция осеняет лишь живые организмы.

Выдвигались предположения, что во вселенной могли быть потоки энергии, способные породить некое сознание, и что даже некоторые светила могли быть специфическим видом живых организмов. То есть в Галактике где-то потенциально существовали материи, похожие на наши нейросети. Могли ли такие независимые и внутренне непротиворечивые существа трансформироваться в Будду?

В общем, цели исследования космоса вовсе не ограничивались посещением таких планет, как Марс, где в перспективе могла существовать жизнь. Будда мог быть везде.

Если прозревшие действительно существовали, то они вели так называемое «утонченное бытие». Ведь как только Будда приходит в этот мир, он способен превосходить все естественные феномены и даже материальные оболочки. Будда же – и «пустота», и «ничто».

Что же касается рядовых верующих, их жизнь вдобавок предполагает и некоторые материальные основы, в том числе плоть и кровь, в которые облечены все представители рода человеческого. Сколько бы быстротечным ни было наше бренное существование, из него надлежит извлечь максимальную пользу. «Тело человека столь же тяжело обрести, как цветок у фикуса». И еще: «единожды утрачивая человеческое тело и десяток тысяч раз его не вернешь». Даже в век долгожителей нельзя проявлять леность или неосмотрительность. Как раз наоборот, ценность медицины заключается в том, что она дает нам больше времени не предаваться лени и расхлябанности.

Гусин ощущал сильное воодушевление при мысли, что существование всего человечества вверено в его руки, и про себя он возносил хвалу современной медицине.

Молодость командира пришлась на разгар мировой войны. Бактериологическое оружие лишило Гусина обоих родителей. Юношу успели вовремя откачать подоспевшие медики. Неизвестно, в кого он обратился бы после преждевременной смерти: в голодного духа[6] или дикого зверя. Нельзя было исключать ни тот, ни другой поворот Колеса бытия[7]. После этого спасения Гусин вверил себя благости Будды.

Современная буддология подробно рассуждает на тему того, что «искусство врачевания есть благо». С точки зрения Гусина, медицина способствовала искоренению болезней и долголетию, но все же ее следовало отличать от полноценного превращения в Будду. Хотя, и это отрицать нельзя было, чтобы стать Буддой, человеку действительно нужно позаботиться о первооснове: здоровье. Есть легенда, что человек, испытывавший сильное недомогание, уединился в пещере где-то посреди Гималайских гор, просидел там безвылазно многие месяцы и, так и не прозрев, умер от запущенной простуды. С другой стороны, медицина скрывает в себе безграничный потенциал к проявлению милосердия и сострадания. Разве этого недостаточно, чтобы поставить ее в один ряд с заветами и заповедями буддизма?

Причину безустанных поисков людьми инопланетян можно связать с ощущением того, что жизнь дается нелегко. А вдруг у внеземных цивилизаций медицина достигла такой степени развития, при которой у них появляется гораздо больше прозревших?

Корабль прорезал звук сигнализации. Чипы зрительной коры судна выдали изображение, полученное от андроидов. Те, сгрудившись в большую стаю, неслись в сторону горы Павлина – щитовидного вулкана. Возвышенность покрывал купол алого тумана. Куда летели машины, было непонятно.

– Нашли Будду? – взволнованно спросил Чжифань.

Ответом послужили страшные крики андроидов. Сигнал прервался.

– Что там случилось? – В голосе Жунянь звучала тревога.

Гусин же утвердился во мнении, что космос по-прежнему был вместилищем не только Будды, но и непредсказуемых опасностей. Человечество давненько не заглядывало в этот край света, а вселенная в своем изменчивом коварстве была лишь отражением внутренней склонности человека к заблуждениям и искушениям.

На мониторах корабля промелькнула какая-то тень, силуэт, который сразу же испарился в дымке. Только при обработке изображения удалось разглядеть, что предмет походил на птицу, а точнее – летательный объект, сильно напоминавший павлина.

– Откуда такие штуки на Марсе? – Кровь отлила от лица Жунянь, будто ее уложили на операционный стол и подсветили яркими лампами. Девушка с самого начала питала сомнения по поводу задумки слетать на планету, слишком близкую по всем качествам к Земле. Может быть, Нептун был бы более подходящей целью.

– Так может, это Будда и есть? Быстро двигается. Как бы нам с ним пересечься? – Чжифань демонстрировал и полную сосредоточенность, и бурное ликование.

Махамаюри продолжала молча созерцать экипаж корабля со своей картины.

В сердце Гусина воцарилась скорбь. Ведь для того, чтобы найти Будду, самое главное – отказать себе в самом желании встретиться с Буддой. Вот почему им потребовались андроиды с бактериями вместо мозгов. Только таким аппаратам было дано отстраниться от собственного «я», которое связывает человека по рукам и ногам. И здесь скрывался даже больший парадокс. «Махамаюри» отправили в космос с весьма конкретной целью. Любое путешествие оборачивается провалом, если оно имеет заданную конечную точку. Отправление в путь с детально проработанным планом и однозначно избранным маршрутом, не допускающим никаких корректировок, – наивысший абсурд. Как только превращение в Будду становится целью, то человек лишает себя возможности стать Буддой.

Будучи командиром этой миссии, Гусин отлично все это понимал, но сказать об этом вверенным его заботам послушникам не мог. Вместо этого он приказал лететь к тому месту, где недавно побывали андроиды.

Корабль завис над горой Павлина, на высоте четырнадцати с лишним километров над