Они отделились от группы и направились к машине. Никто не обращал на них внимания – все были заняты обсуждением ситуации, наблюдением за зданием или разговорами по коммуникаторам.

Подойдя к автомобилю, Джон обнаружил, что он не заперт – типичная практика на закрытых объектах, где угон считался маловероятным. Ключи были в замке зажигания – автомобиль был оставлен в готовности для быстрого реагирования технической службы.

– Садитесь, – сказал он Хаффман, указывая на пассажирское сиденье.

Она колебалась.

– Вы действительно думаете, что сможете уехать отсюда на этой машине? Ворота комплекса закрыты.

– Не все, – ответил Джон. – Технические ворота в южном секторе открыты для аварийных служб. Стандартный протокол при пожарной тревоге.

Хаффман смотрела на него с смесью удивления и неохотного уважения.

– Вы тщательно изучили наши протоколы безопасности, – сказала она. – Как?

– У корпорации много тайн, – повторил Джон. – Но также много людей, которые считают эти тайны преступными. Садитесь.

Хаффман наконец села в машину. Джон сел за руль, завел двигатель и тронулся с места, стараясь двигаться со средней скоростью – не слишком медленно, чтобы не привлекать внимание, но и не слишком быстро, чтобы не выглядеть подозрительно.

Они проехали мимо нескольких групп эвакуированного персонала, мимо охранников, координирующих движение, мимо пожарных машин, прибывающих к комплексу. Никто не пытался их остановить – в общем хаосе один технический автомобиль, движущийся куда-то, не вызывал подозрений.

Следуя указателям, Джон направил машину к южному сектору комплекса. Как он и предполагал, технические ворота были открыты, и через них двигался поток аварийных служб – пожарные машины, медицинские автомобили, дополнительная охрана.

Они присоединились к этому потоку, и через несколько минут оказались за пределами комплекса, на дороге, ведущей к ближайшему городу. Только когда комплекс скрылся из виду, Джон позволил себе вздохнуть с облегчением.

– Мы сделали это, – сказал он. – Мы выбрались.

Хаффман сидела молча, глядя на дорогу впереди.

– Это временно, – наконец сказала она. – Когда они обнаружат моё исчезновение, начнется полномасштабный поиск. Все дороги будут перекрыты. Все города проверены. У вас нет шансов.

– Возможно, – согласился Джон. – Но пока у меня есть вы.

– Заложница? – в её голосе слышалось удивление. – Вы не похожи на человека, который берет заложников, мистер Слотер.

– Не заложница, – покачал головой Джон. – Страховка. Пока вы со мной, корпорация будет осторожнее в своих действиях. Они не рискнут применять крайние меры, опасаясь за вашу безопасность.

Хаффман усмехнулась.

– Вы переоцениваете мою ценность для корпорации. Я полезна, пока выполняю свою функцию. Но если я стану проблемой…

– То они пожертвуют вами, – закончил за неё Джон. – Возможно. Но я готов рискнуть.

Он продолжал вести машину по пустынной дороге, окруженной выжженными пустошами – наследие экологических катастроф, последовавших за Великим Кризисом. Впереди, на горизонте, виднелись очертания города – не того маленького городка, куда должны были направиться Ева и другие, а крупного промышленного центра, где легче было затеряться.

– Куда мы едем? – спросила Хаффман после долгого молчания.

– В Нью-Питтсбург, – ответил Джон. – Промышленный город. Много людей, много мест, где можно скрыться.

– И что дальше? Какой у вас план?

Джон посмотрел на неё.

– Найти "Человеческий Фактор". Настоящий "Человеческий Фактор", не корпоративную подделку. И присоединиться к ним.

Хаффман покачала головой.

– Даже если они существуют, как вы предполагаете, как вы найдете их? Как заставите довериться вам?

– У меня есть доказательства, – сказал Джон. – Информация о проекте "Опция-Е", о когнитивной реверсии, о переклассификации. Информация, которая может нанести серьезный удар по корпорации, если станет достоянием общественности.

Хаффман посмотрела на него с новым интересом.

– Вы действительно верите, что можете изменить систему? Систему, которая существует десятилетиями, которая спасла человечество от голодной смерти после Великого Кризиса?

– Система, построенная на страдании и эксплуатации живых, мыслящих существ, не может быть правильной, – ответил Джон. – Неважно, какими благими намерениями она оправдывается. И да, я верю, что её можно изменить. Должно быть другое решение. Способ, который не требует превращения людей в пищу.

Хаффман молчала, и Джон не знал, о чем она думает. Была ли она убежденной сторонницей системы, как Корпус? Или ученым, который просто выполнял свою работу, не задумываясь о моральных последствиях? Или, может быть, в глубине души она тоже сомневалась в правильности того, что делала?

Они продолжали движение к городу, когда Джон заметил блокпост впереди – несколько полицейских автомобилей и людей в форме, проверяющих все машины, въезжающие в город.

– Проклятие, – пробормотал он. – Они действуют быстрее, чем я ожидал.

Хаффман выглядела самодовольной.

– Я же говорила. Корпорация не оставит вас в покое.

Джон оценил ситуацию. Развернуться и попытаться найти другой путь? Рискованно – полиция наверняка заметит и начнет преследование. Попытаться прорваться через блокпост? Еще более рискованно, и почти наверняка обречено на провал.

Он свернул на обочину, остановив машину вне поля зрения блокпоста, и задумался. Возможно, был третий вариант.

– У вас есть выбор, доктор Хаффман, – сказал он, поворачиваясь к ней. – Вы можете остаться со мной, рискуя своей карьерой и, возможно, жизнью. Или можете вернуться к корпорации прямо сейчас. Я не буду вас удерживать.

Хаффман смотрела на него с удивлением.

– Вы отпускаете меня? Просто так?

– Не просто так, – ответил Джон. – С условием. Когда вы вернетесь, скажите им, что я еду в Западный сектор, к границе. Это даст мне немного форы, чтобы двигаться в противоположном направлении.

– И почему я должна это делать? – спросила Хаффман. – Почему я должна лгать корпорации ради вас?

– Потому что глубоко внутри вы знаете, что я прав, – сказал Джон, глядя ей в глаза. – Вы ученый. Вы видели доказательства сознания у единиц. Видели, что они способны мыслить, чувствовать, как люди. И часть вас задается вопросом: правильно ли то, что мы делаем? Морально ли это?

Хаффман отвела взгляд.

– Мораль субъективна, мистер Слотер. То, что кажется неправильным одному, может быть необходимостью для выживания многих.

– Может быть, – согласился Джон. – Но разве не стоит хотя бы попытаться найти другой путь? Путь, который не требует таких жертв?

Хаффман молчала долгое время, затем вздохнула.

– Я не могу обещать, что солгу им о вашем направлении, – сказала она наконец. – Но я могу обещать, что не скажу им правды, если вы её мне не скажете. Я просто скажу, что не знаю, куда вы направлялись.

Джон кивнул. Это было лучше, чем ничего.

– Справедливо, – сказал он. – И спасибо.

Он открыл дверь со своей стороны.

– Машина ваша. Доберетесь до блокпоста за несколько минут.

Хаффман выглядела удивленной.

– А вы? Как вы собираетесь продолжать путь?

– Пешком, через пустоши, – ответил Джон. – Не самый комфортный способ