Следователь: И всё это вполне могла быть ваша реакция на необычные обстоятельства. Вы понимаете это?

Кириллов А. Б.: Да… понимаю… да, скорее всего, так и есть.

Следователь: Итак, он при вас разделся. Что произошло дальше? Какая-то демонстрация его возможностей?

Кириллов А. Б.: Да. Он откуда-то взял канистру керосина и облил себя им.

Следователь: Керосина? Не бензина? Вы так уверенно это утверждаете? Это как-то связано с вашей работой — то, что вы разбираетесь в таких вещах?

Кириллов А. Б.: Нет. Он сам рассказал, потом, позже… сказал, что это именно авиационный керосин. Это было очень важно.

Следователь: Почему? Он объяснил, почему это может быть важно?

(пауза)

Кириллов А. Б.: Понимаю, я должен был заподозрить в нём душевно больного. Собственно, так и произошло. Я здорово испугался, когда он облил себя керосином. Начал просить его не делать этого.

Следователь: И всё же. Как он объяснил важность именно керосина?

Кириллов А. Б.: Авиационного керосина. Он обмолвился, что самолёт — это идеальный жертвенник для открытия портала.

Следователь: Портала куда? Имелись ввиду какие-то другие измерения? Миры?

Кириллов А. Б.: Мне это неизвестно. Больше он ничего не сказал.

Следователь: Хорошо. Вы начали просить его не сжигать себя. Как он на это отреагировал?

Кириллов А. Б.: Зажёг зажигалку.

Следователь: Что произошло дальше?

Кириллов А. Б.: Он… сгорел. Заживо. Он умер.

Следователь: И вы не пытались, скажем, сбежать? Позвать на помощь? Телефон у вас был при себе?

Кириллов А. Б.: Телефон я оставил в машине. Мы так договорились. Да, я хотел сбежать, но не мог.

Следователь: По какой причине? Вы были в шоке, отказали ноги? Или?..

Кириллов А. Б.: Нечто сторожило вход в помещение, где он сгорал.

Следователь: Нечто? Не могли бы описать подробнее.

Кириллов А. Б.: Нет. Я не знаю. Не знаю, как оно выглядело… и, честно говоря, не хочу знать.

Следователь: Но вы знали, что оно там, и не выпускает вас?

Кириллов А. Б.: Верно. Знал. Очень точно знал.

Следователь: Вы не пытались потушить господина Тофета?

Кириллов А. Б.: Я хотел поначалу… даже думал его одежду взять. Но он не дал.

Следователь: Кто? Тот, кто охранял вход?

Кириллов А. Б.: Вовсе нет. Он сам. Лучезар Егорович…

Следователь: Каким образом?

Кириллов А. Б.: Он сказал: «Не стоит».

Следователь: Уже будучи подожжённым? Верно? Получается, что в процессе он не чувствовал боли, так?

Кириллов А. Б.: Думаю, что чувствовал…

Следователь: И мог при этом говорить? А не кричать, срывая связки? Очень сомнительно.

Кириллов А. Б.: Кажется, ему нравилось происходящее. Несмотря на то, что он чувствовал боль.

Следователь: Хорошо. Допустим. Но он умер, верно?

Кириллов А. Б.: Да. Безусловно. Я провёл остаток ночи в компании его медленно остывающего обугленного трупа.

Следователь: Выйти вы по-прежнему не могли?

Кириллов А. Б.: Нет. Оно было на месте до рассвета.

Следователь: Получается, вы дождались рассвета? После этого сбежали? Так?

Кириллов А. Б.: Нет… не совсем так. Точнее, я собирался, когда понял, что его там больше нет. Но тут… тут Лучезар Егорович очнулся… наверно, это самое страшное из того, что я когда-либо видел в жизни. Он всё ещё был в очень плохом состоянии. Только глаза снова были здоровые, не повреждённые огнём. Он откровенно веселился, глядя на мою реакцию. Потом, когда у него снова выросли голосовые связи, он спросил меня, достаточно ли мне доказательств его возможностей.

Следователь: И что вы ответили?

Кириллов А. Б.: Я ответил, что достаточно.

Следователь: И приняли его предложение?

Кириллов А. Б.: Предварительно. Сначала я должен был для него кое-что сделать. Кое-что, кроме той экспертизы. Она входила в сделку — но уже стала не главной. За неё он дал мне всего лишь деньги.

Следователь: Он сказал, что именно ему ещё будет нужно?

Кириллов А. Б.: В самых общих чертах. Он дал мне координаты старого военного аэродрома, километрах в ста от города. Сказал, что мне нужно будет до июля проверить дорогу туда и быть готовым к встрече одного маленького борта.

Из личных записей Харитоновой С. П

*место хранения — основной фонд Музея освоения околоземного пространства

28 июля

По дороге до Ебурга случился очень важный разговор.

Начиналось всё буднично: мы обсуждали какую-то фигню, вроде темпов строительства дорог. Иван начал задвигать про свой бизнес. Впрочем, это было довольно интересно, все заслушались. Не уверена, что всё им сказанное было правдой — но говорил здорово.

А потом Даниил вдруг задал ему провокационный вопрос. Такие на стримах задают обычно, ради хайпа, когда удалось затащить на канал какого-нибудь селебрити.

— Ради чего ты всё это делаешь? — спросил он.

Иван сначала нахмурился. Я поначалу решила, что он пошлёт «стримера» куда подальше, но нет. Он ответил:

— Ты про работу, про бизнес? Для денег, в основном, конечно. Ну и стараюсь по возможности удовольствие получать, когда что-то выходит, как надо.

— У тебя сейчас больше денег, чем ты сможешь потратить за несколько жизней, если будешь жить примерно так, как сейчас, — заметил Даниил, — не думал остановиться?

Прикольно, как Иван это всё дело воспринял. Походу, с ним раньше никто так не разговаривал — я прям видела, как он исследует новые для себя ощущения.

— Думал, — ответил он после небольшой паузы, — но не выйдет ничего. Ты справедливо говоришь, что денег у меня достаточно. Я стал слишком жирным куском. Если я остановлюсь сейчас — меня схрачат и не подавятся.

— Получается, надо бежать изо всех сил только для того, чтобы оставаться на месте?

— Это цитата откуда-то? — Иван поднял бровь.

— «Алиса в стране чудес», — пояснил Даниил.

— Жизнь есть движение, — решила вставить я.

Вообще мне нравится умничать, когда это уместно. Люблю разрушать стереотипы.

— Движение ради движения? — не унимался Даниил.

— А хотя бы и так, — кивнул Иван, — всё, что с нами происходит интересного, происходит в движении.

— Ясно, — кивнул Даниил.

Я уже решила было, что он успокоился. Отвлеклась на пейзаж за окном. А там было красиво: ярко светило солнце, дорога шла вдоль какой-то речки. На песчаной косе загорал народ. Я вдруг подумала, что и сама безумно хочу окунуться… ощутить прохладную воду, расслабиться, не думать ни о чём…

Я потрясла головой. Всё-таки вся эта история с Добрым здорово выбила меня из колеи. Раньше я вроде не склонна была так раскисать… что же поменялось?

— Что будет дальше? — спросил Даниил, — ты хочешь пойти выше?

— Куда? — ухмыльнулся Иван, — в политику? Да ну его…

— Политика — это продолжение экономики, — заметил Даниил.

— Верно то верно, — Иван вздохнул, — но не хочу я.

— А почему? Ведь это ещё больше власти. Возможностей. Денег. Ещё больше безопасности,