– Я могу и ругаться, словно хвалить. Это полезное качество для шефа. Сказать правду, не обижая.

– Ты знаешь, что это еще хуже, да?

– …Мне обязательно это знать? Я бы предпочла делать вид, что не знаю, и продолжать ругать. Ведь они не понимают, что мне самой больнее, когда я их ругаю.

Йоханна говорила так, но, вероятно, и сама знала, что подобное обращение надолго оставляет шрамы в сердцах людей. Поэтому и старалась маскировать критику под похвалу. После долгой паузы, во время которой Мирэ мыла тарелку, девушка тихо заговорила:

– Я такая из-за отца. У него была мания чистоты, он не мог терпеть грязь.

– Правда? – спросила Йоханна.

– Да. Но после развода он стал немного неряшливым, – пожала плечами Мирэ.

Йоханна усмехнулась.

– Похоже, ты унаследовала от сестрицы ее любовь к колкостям.

– Человек, который дружит с моей мамой, отлично знает ее недостатки.

– Да, она дорога мне даже с недостатками.

– А вот мои родители слишком сильно ненавидели недостатки друг друга.

Йоханна наконец прекратила уборку, замерла, разминая напряженные мышцы шеи и плеч, и опустила грязную тряпку в ведро с чистящим средством. Мирэ закончила мыть посуду и выключила воду, и на кухне воцарилась короткая тишина. Мирэ подумала, что она действительно похожа на свою мать, раз говорит такие колкие вещи, даже осознавая, что они могут ранить. Родители Мирэ часто ссорились из-за этого. Мать говорила обидные слова, зная, что причиняет боль, а отец предпочитал молчать, даже если следовало бы что-то сказать. Их разговоры напоминали диалог существ из разных миров, которые не понимали язык друг друга. Это не было общением.

В доме оставалось много таких брошенных слов. Они скапливались, как пыль, пока окончательно не превращались в нее. Их можно было стереть одним махом. Мирэ когда-то тратила целые дни, убирая эти слова. Она протирала все уголки дома тряпкой, иногда падая на пол и плача. Ей хотелось бы собрать эти слова и вернуть их родителям, но у нее не было такой способности. Поэтому она просто плакала и наводила порядок. Это было все, что она могла сделать. Она делала уборку без просьб, получала хорошие оценки и не проказничала, думая, что родители останутся вместе хотя бы ради нее. Если бы она поняла раньше, что это не в ее силах, она бы так не старалась.

Когда Мирэ взяла сумку, Йоханна, завязывая еще не вынесенный мешок мусора, сказала:

– Подожди немного. Я скоро закончу, и мы cможем выйти вместе. Я подвезу.

– Пешком мы быстрее дойдем. На машине уйдет больше времени. Давай просто пойдем, сейчас.

– В такое время тебе не следует ходить одной. Я буду переживать, если оставлю тебя без присмотра.

– «Сестрица» сейчас на работе и не отвечает на звонки.

– Тогда подожди меня.

– Я сдамся только тому, с кем мне не стыдно проиграть.

Йоханна вышла проводить ее, вытирая руки о передник.

– Тебе со мной стыдно?

– Ты не тот соперник, победой над которым можно хвастаться.

Оказавшись на прохладной улице после теплой кухни, где был выключен кондиционер, Мирэ почувствовала выступивший на спине и пояснице пот. Ей захотелось поскорее добраться домой и принять душ.

– Конечно, было бы лучше, если бы ты отвезла меня.

– Не используй меня, как тебе вздумается.

– Будь осторожнее со словами.

– Сделаю вид, что осторожна.

– У меня уже нет слов.

– Ты ни разу не сказала мне спасибо.

– Если выигрываешь, зачем благодарить?

– До скорой встречи, – сказала Йоханна и, когда Мирэ уже развернулась, чтобы уйти, снова обратилась к ней, вспомнив что-то: – Если тебе трудно говорить с сестрицей, можешь поговорить со мной. Я настоящий спец по советам в сложных ситуациях.

Внезапно разговор пошел о чем-то серьезном. Мирэ выразила свое недоумение взглядом.

– У тебя на лице написано, что тебя что-то беспокоит. Похоже, будто это проблема, которую нужно смыть водой. Неужели не заметила? Особенно я мастер, когда речь заходит о любовных советах…

– Сегодня было вкусно. Теперь я в самом деле ухожу.

Прерывая разговор, Мирэ помахала рукой. Йоханна просто чудо, правда.

«Я решила, что мы с твоим папой отныне будем только друзьями». Слова, услышанные семь лет назад, внезапно зазвучали в памяти так живо. «Я не помню, назвала ли я имя Мирэ перед тем, как сообщить твоему отцу об этом, и извинилась ли я потом. Все, что я помню, – эти слова прощания, и они остались в моем уме». Мама сказала это спокойно и нежно. Поэтому Мирэ не могла возразить. Ей пришлось кивнуть. Она должна была это сделать. Иначе эти слова тоже оказались бы забыты и превратились в пыль. Ее родители расстались так же спокойно и нежно, как говорила с ней в тот вечер мама.

Проходя мимо главного входа в ресторан, Мирэ вдруг остановилась и посмотрела на вывеску. «Арсенал». Йоханна как-то сказала, что назвала ресторан в честь здания у крепости святого Иоанна в Хорватии. Она и рада была бы назвать его в честь себя, но собственное имя казалось ей слишком религиозным, и она пока не могла решиться и только мечтала. Имя Йоханне дал ее дед – таким был обычай в ее христианской семье. Дед был так уверен, что первым ребенком в семье его сына будет мальчик, что Йоханна получила имя еще до своего рождения. Однако прямо перед рождением Йоханны дед неожиданно умер, и мать не смогла попросить его выбрать имя для дочери. Игнорируя предложения выбрать новое имя своими силами, бабушка упрямо записала в официальные документы то, которое предложил дед. Так Йохан стал Йоханной.

В школе ее часто дразнили, и некоторые учителя даже спрашивали, почему ее назвали именно Йоханной. Но когда она выросла, то с удивлением обнаружила, что ей даже завидуют из-за необычного звучного имени. Хоть все еще иногда ошибаются, думая, что она парень, – Йоханну даже пару раз принимали на работу именно благодаря подобным забавным неувязкам. Она сказала, что познакомилась с мамой Мирэ также благодаря своему имени. И «Арсенал» тоже сыграл в этом роль. Точнее, крепость. После развода с отцом мама отправилась в одиночное путешествие и в нем подружилась с Йоханной. Не в Корее, а в Хорватии. Из всех туристических мест – именно рядом с крепостью святого Иоанна. Мама, наверное, прошла через многое, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время. Интересно, стало ли легче у нее на душе, когда она поняла, что должна была пройти через развод с отцом, чтобы встретить по-настоящему близкого человека? Наверное, все случилось так, как должно было.

Мирэ быстро вернулась