— Сама же говорила. Кто-то дал отпор.

— Говорила. И еще повторю, если надо. Тот, кто дал, висит на газовой трубе. Всему городу в назидание.

— Что же он хватку ослабил? Почему банду не увеличит. Люди за пропуск душу продадут.

— Куда увеличивать? Итак, уже банда, больше некуда. У того родню не тронь, у этого. Говорят, даже жребий тянут. Тут каждый лишний — на вес золота.

— А всех перетаскает?..

— Как перетаскает, начнется анархия.

Шара звякнула браслетом по столу.

— Пошли. Осмотрю твоего братца.

* * *

Дархан, едва успевший шмыгнуть в постель, притворился спящим, но Шару особо это не заботило. Бесцеремонно откинув одеяло, она принялась мять и простукивать его, жизнерадостно выпалив, едва Дархан раскрыл глаза.

— Ну-с, молодой человек. Как мы себя чувствуем?

Несмотря на возраст, руки у Шары были крепкие, сильные, пальцы виртуозно и точно выполняли свою работу. Осмотрев Дархана быстро, но тщательно, Шара вынесла вердикт:

— Идете на поправку. И быстрее, чем я думала. А знаете, почему?

— Почему, тәте?

— Всего лишь выспались. Уверена, ближайшие пару недель, а может и месяц спали отвратительно.

Дархан пожал плечами. Шара была права. Только не месяц, а возможно на несколько лет Дархан забыл, что такое полноценный сон. Алмаз принес ковшик и тазик. Шара тщательно сполоснула руки.

— Алмаз, ты все правильно делаешь, только с повязками поаккуратнее. Вот так надо накладывать, — Шара, широким точным жестом показала, как следует накладывать повязку, — и такие, как утром, чудеса эквилибристики пока что противопоказаны. Швы разойдутся. Кстати, туда не лезь. Придет время, сниму сама. Брата никому не свети и даже по телефону не вздумай болтать.

Строго посмотрев на Дархана, Шара сказала:

— Молодой человек, а вы с вопросами к брату не приставайте, все равно мало чего поймете. Слушайтесь его во всем и на улицу не ходите. Здесь очень опасно, — оглядев братьев суровым взглядом, Шара сказала:

— И выспитесь, наконец. На чертей похожи.

Алмаз в недоумении развел руки руками.

— Да как же тут спать? А если Арты?..

Шара прижала палец к губам.

— За это, — Шара глазами показала куда-то на потолок, — за это можешь не переживать. Закир уже дал.

От Дархана не укрылась реакция брата, которого словно бичом перетянули после этих неясных слов.

Не прощаясь, Шара покинула квартиру. Алмаз бросился на кухню, где у него скопился порядочный арсенал бутылок. Откупорив первую попавшуюся, он выпил с горла добрую половину.

— Алкаш!

Алмаз отмахнулся от брата. Сухим, чужим после водки голосом, он просипел:

— Здесь не выжить по-другому.

Доковыляв до брата, Дархан крепко схватил того за майку.

— Что за херня здесь творится?

Алмаз, кажется, нисколько не удивился и даже не испугался такой реакции. Осторожно отцепив руку, он деловито налил брату.

— На, выпей, а то нифига не поймешь, — едва Дархан протянул руку, как Алмаз, со словами: — хотя нет, тебе нельзя, — опорожнил полный граненый стакан в компанию к той полбутылке, что уже мирно покоилась в его тщедушном теле.

— Если вкратце — это проклятое место. Уехать отсюда нельзя. Ты уже попробовал, сам видишь, что получилось. Сбежать тоже нельзя. Уж лучше уехать. Там, в дебрях и тумане бродит…бродят… а — неважно! Короче, мы обречены. Обречены, понимаешь. Ха-ха-ха…

Алмаз начал так заливисто и заразительно смеяться, что Дархан не выдержал и засмеялся вместе с ним. Смех быстро перешел в истерику, Алмаз, упав на колени, начал рыдать, кататься по полу:

— Мы прокляты! Прокляты! Отсюда нет выхода! Никакого! Ладно я. Теперь вот и ты! Брат! Зачем⁈ Ну зачем ты приехал⁈

Дархан пытался привести в чувство брата, хлестал его по щекам, прыскал в лицо водой из ковша. Ничего не помогало. Он затащил Алмаза на кровать, лишь тут заметил, что повязка на животе вновь кровит. Осторожно, насколько это было возможно, Дархан снял повязку, обнаружив окровавленный шов с темными нитями. Стараясь не потерять от увиденного сознание, он схватил снятую алкоголичку брата и прижал ее к кровоточащему шву, старясь аккуратно лечь. Несмотря на боль, Дархан умудрился провалиться в глубокий сон. Очнулся он от треска простыней, которые Алмаз рвал зубами, а затем принялся бинтовать рану брата. Несмотря на то, что был он пьян не неуклюж, перевязку Алмаз выполнил великолепно. Сев к брату спиной, Алмаз опустил голову и начал свой рассказ:

— Пойми, у меня нет для тебя другой правды. Постарайся принять за аксиому и поверить без лишних вопросов. Это проклятый город. Отсюда нет выхода. Ни на машине, ни пешком, никак. Возможно ты — один из немногих, кто умудрился выжить, сбежав.

— Это машина.

— Что машина?

— Машина меня спасла.

— Пусть будет так. Дослушай. Не перебивай. Уйти нельзя. Оставаться тоже опасно. Если не кормить, приходит Артық. Вчера мы отбили ее…

— Кто такая Артық?

— Брат, прошу, не перебивай. Она пришла вчера. За тобой. Она… она утаскивает людей и творит с ними что-то ужасное. Иногда мы находим истерзанные трупы. Совсем не там, где она утащила. Иногда не находим ничего.

— Ну так убейте эту самую… Артық.

— Сколько раз пытались убить… Никак. Она всегда приходит. И забирает жертву.

Дархан ухмыльнулся. Взгляд Алмаза не внушал ему никакого доверия.

— Ну-ну… ладно. Стало быть, вы тут пленники, а на вас устроена охота.

Алмаз ничего не ответил, лишь смотрел своими круглыми от очков глазами, словно не понимал сути вопроса.

— Хорошо, а позвонить-то можно? Мне к машине вернуться надо. Там сотка моя. Совсем про нее забыл.

Дархан подошел к старому городскому телефону и поднял трубку. Раздался давно забытый гудок, он стал накручивать номер отца, но после «восьмерки», телефон тут же сбросил звонок и вновь ровный, монотонный гул — ля первой октавы.

— Как мне на межгор позвонить?

— Нет тут межгора. Телефон местный только.

— Тогда сотку давай. Отцу позвоню.

— Да нет у меня уже давно никакой сотки.

Дархан, сложив руки на груди, подошел к окну. Открыл его, вдохнув свежий осенний воздух. Здесь, как и в родном его городе осенью примешивался к запаху листвы и дождя непременный запах гари. Не горело ничего, да и запах был совсем не душным. Но вот пахло гарью, хоть убей и все тут.

— Сотки, говоришь, нет? А кто отцу написал, да еще и координаты скинул.

—