Глава 5

Петляя по серпантину Сухумского шоссе от Кабардинки до Новороссийска, Милана любовалась живописными видами прибрежной полосы. Маммон же спал или только делал вид, что спит, откинувшись на пассажирском сидении. Засмотревшись на спокойное, искрящееся на солнце Черное море, Милана вдруг поймала себя на мысли, что ей чего-то не хватает. Ей не хватало музыки.

Она коснулась пальцем сенсорной панели автомобильного компьютера. Высококлассная акустика ожила, и в салоне зазвучал глубокий и хриплый мужской голос: «…Самый правильный и модный на курорте отдых водный, пароходами гудит морской вокзал. И на озеро, на Рица, каждый хочет прокатиться, и вином убиться "Черные глаза". Эх, море Черное, солнце печеное, рыбка копченая мечет икру. Бары отличные, бабы столичные — всем обеспечит вас солнечный Юг…»

Крутой шансон в музыкальном плеере красноречиво свидетельствовал о хорошем вкусе владельца машины. Милана уважительно покосилась на Маммона. Тот никак не реагировал на музыку, и она прибавила громкость почти до предела.

«…Эх, море Черное, солнце печеное, рыбка копченая мечет икру. Бары отличные, бабы столичные — всем обеспечит вас солнечный Юг…»

Подпевая Наговицыну и наслаждаясь захватывающими морскими видами, Милана опустила тонированное стекло и откинулась на сидении. Ворвавшийся в салон поток солоноватого воздуха с моря разметал ее волосы. Милана надела солнечные очки, защищая глаза от ветра.

Встречная полоса была свободной. Вдруг откуда-то слева вынырнула темная тень. Милана непроизвольно вжала голову в плечи от испуга. Обгоняя ее по разделительной полосе, рядом с ней поравнялась черная «Лада-Гранта». Темное стекло с пассажирской стороны опустилось, и водитель «Гранты» заинтересованно посмотрел на Милану. Это был колоритный армянин, смуглый, лысоватый, с широкой, добродушной улыбкой на круглом, небритом лице. Он озорно подмигнул Милане.

«…Да листопадами, ой, дори-дори, бабки падали, ой, дори-дори, было весело, но вчера…» — неслось из динамиков гелика.

Милана невольно улыбнулась водителю «Гранты» в ответ и даже помахала рукой. Тот красноречиво обвел взглядом «ее» «Гелендваген» и вытянул вверх большой палец. Милана кокетливо пожала плечами, мол, ничего особенного, и кивком указала на спящего на пассажирском сиденье Маммона. Армянин разочарованно выгнул губы и развел руками. Тонированное стекло поднялось, «Гранта» обогнала гелик и, вернувшись на свою полосу, с ревом понеслась вперед.

Настроение Миланы было лучше некуда. И все же какая-то безотчетная тревога, неясное предчувствие чего-то недоброго ядовитым насекомым копошилось в глубине ее души под звуки забойного шансона.

Близился вечер. Багряное солнце клонилось к горизонту и больше не слепило глаза. Милана сдвинула очки на лоб, выключила надоевшую музыку и повернулась к посапывающему Маммону:

— Ты не устал все время дрыхнуть? Не хочешь для разнообразия немного порулить?

— Нет, — не открывая глаз, односложно ответил Маммон. — Останови перед тем мостом, мне надо устранить малую нужду.

Милана крутанула руль вправо и дала по тормозам перед бетонной опорой автомобильного моста через Кубань, недоумевая, откуда Маммон мог узнать о приближении к мосту, ведь он даже не удосужился открыть глаза.

От резкого толчка Маммон подался вперед, и ему пришлось упереться рукой в торпеду, чтобы не вылететь из сиденья и не удариться головой о лобовое стекло. Ни слова не говоря, он вышел из машины на пыльную обочину, оставив дверцу открытой.

Милана невольно проводила взглядом удаляющуюся широкую спину Маммона. Она была не в силах отвести глаз от искрящихся в последних лучах солнца страз на спортивном костюме. Они гипнотизировали ее, словно бриллианты.

Милана уже заканчивала поправлять макияж, когда вернулся Маммон и грузно уселся на сиденье. Она убрала пудреницу в карман джинсовки:

— Отлил? Теперь мы можем ехать дальше? Или, может, ты еще захочешь справить большую нужду?

— Я бы не стал иронизировать по поводу человеческой физиологии. Заводи, поехали, время не ждет.

Милана мысленно осекла себя за свою несдержанность. Не нужно было раздражать Маммона, пока она не получила от него обещанного.

— Да, конечно.

Разрезая светом фар первые сумерки, черный гелик вернулся на автостраду и покатил по широкому автомобильному мосту через реку, навстречу далеким огням большого города.

Миновав Кубань, Милана снова повернулась к Маммону и коротко сообщила:

— Краснодар.

— Я вижу.

— Где мы остановимся? В отеле?

— Нет. Ты снимешь квартиру.

— В центре? На окраине? Подешевле? Подороже? Ну, какую?

— Не имеет значения. Лишь бы спальня походила на твою собственную.

— Тебе все это безразлично, да?

— Да.

— Понятно.

Милана обидчиво замолчала. Маммон тоже не стал продолжать разговор.

Краснодар Милина знала хорошо. Конечно, не настолько хорошо, как Кабардинку, но все же. Ей частенько приходилось работать в этом крупном городе. Она с легкость ориентировалась в нем. До ближайшего агентства недвижимости было минут десять-пятнадцать езды, и все же Милана немного нервничала из-за пробок на дорогах, до окончания рабочего дня оставалось чуть больше часа.

Милане было жаль расставаться с деньгами, однако она догадывалась, что квартира ей потребуется не столько для проживания, сколько для соблазнения Соломона Руя. По этой причине она не стала экономить и снимать хибару на отшибе, где вполне могла бы перекантоваться некоторое время, а выбрала несколько приличных вариантов в центре.

Агентом по недвижимости оказался молодой и пылкий кавказец. Он неосмотрительно выразил Милане свое восхищение по поводу ее узнаваемой внешности, что дало ей основание разыгрывать из себя высокомерную, привередливую «звезду». Невзирая на присутствие Маммона, парень всю дорогу оказывал Милане знаки внимания и выражал восторг от «ее» машины. Но она лишь морщила нос и отвечала односложно — ее бесила мужская навязчивость. К счастью, первый же просмотренный вариант был одобрен Маммоном. Небольшая однушка располагалась на втором этаже двухэтажного дома на Красной улице. Правда, окна выходили на шумную и оживленную улицу, а не в тихий дворик, но Маммона это не смутило.

Договор был заключен, и Милана передала риелтору требуемую сумму из тех денег, которые ей вручил Маммон в геленджикской гостинице весьма необычным способом. В обмен на деньги она получила ключи от квартиры и копию договора. Облапав напоследок плотоядным взглядом соблазнительную фигуру Миланы, нахальный юнец многозначительно бросил: «Еще увидимся, Мия» и оставил Милану с Маммоном наедине в их новом временном пристанище.

Лишь только хлопнула входная дверь, Маммон нарушил молчание:

— Ты ничему не учишься.

Милана и без того была на взводе:

— Слушай, мне надоели твои недомолвки. Поясни.

— Ты могла бы не платить за квартиру.

— Ага, вместо этого мне надо было трахнуть вот этой самой канделяброй по башке того озабоченного самца и отобрать у него ключи от квартиры?!

— Насилие и мошенничество здесь неуместны. Все намного проще и естественнее. Тебе надо было отдаться ему. Ты же прекрасно видела, что он был готов