Суды, суды, суды, Владимира не один десяток раз посещала мысль, что он скоро пропишется в здании суда или в офисе Рихтера. Он уже с охраной и работниками адвокатской конторы и суда расшаркивается, как с близкими знакомыми, а девчонок секретарш одаривает шоколадками и осыпает комплиментами. Кто бы знал, как он устал! Одна отрада, Вика, мелкая оторва, с перерывом на заключение в СИЗО, постоянно оставалась на связи со старшим братом, через день бомбардируя его видеосообщениями и переписками в социальных сетях. Младшая ярко и красочно, как только это у неё одной получалось, описывала творящийся дома бедлам. По её словам, мать окончательно в ней разочаровалась и даже с облегчением восприняла демарш дочери с переездом в бывшие апартаменты брата. Вика присылала множество фотографий, писала о своих успехах, но ни на одном снимке не было ни отца с матерью, ни старшей сестры. Сейчас мать перестала обращать внимание на непокорную дочь, все помыслы женщины заняты будущим пополнением и ремонтом детской. В связи с поздней беременностью она часто наведывается в женскую консультацию, где окончательно подтвердили, что будет мальчик. Сам Владимир предпочитал общаться с любимой сестрой в видеочатах, тратя по вечерам от одного до двух часов на разговоры и разбор домашних заданий Вики. С шутками и прибаутками он расспрашивал сестрёнку о мальчиках. Мелкая краснела и смущалась, превращаясь в краснолицый одуванчик и попутно отбрехиваясь, что ну их, этих пацанов, а сама отводила взгляд, заставляя брата скалиться во все тридцать два. Вике советовалось особо нахальных ухажёров припугивать старшим братом-уголовником. Мол, приедет, воздаст по заслугам, если что. На что мелкоуголовному типу заявлялось, что с сердечными делами без него разберутся. И, вообще, не до мальчишек ей сейчас, оглянуться не успеешь, как придёт время экзаменов, а там и поступать куда-то надо, поэтому первым делом учёба, а мальчики потом! Ну-ну…

Обретя свободу, Владимир некоторое время улаживал свои дела, вернувшись к приснопамятной беседе где-то через месяц. При первом удобном случае обсудив острый вопрос с Виктором Рихтером, он подал заявление на смену фамилии, решив взять материнскую, точнее прадедовскую по матери. Владимир Огнёв звучит куда ярче и представительней чем Владимир Чаровников. Сказано — сделано, но это только в сказке герои рубят с плеча и без последствий для себя. В жизни всё иначе. Смена фамилии дала старт натуральному бюрократическому марафону и судебной тяжбе с бывшим папашкой. Оказывается, Данила Огнёв — отец матери, в отличие от беспутной дочери, от внука никогда не отказывался, на отдельный счёт перечисляя бывшему зятю деньги на содержание отпрыска. Да, суммы там были не большие, но за годы копеечка прибавлялась к копеечке, в итоге вылившись в приличный рублёвый эквивалент. Долгое время оставалось за скобками, почему скаредный папаша не наложил лапу на «бесхозное» бабло, но в ходе тяжбы выяснилось, что Данила Александрович, которого по суду не подпускали к внуку, хорошо изучив зятя, поставил несколько жёстких условий по использованию средств, одним из которых являлось непреложное декларирование расходов на мальчика. Взял — отчитайся, что «целковые» потрачены на мальца, а не на очередную проститутку. Приложи чеки, выписки и прочие подтверждающие бумаги. Вроде ничего сложного, а папаше оказалось стрёмно заниматься подтверждением расходов. Впрочем, не могло всё быть так просто и незамысловато, видимо было там что-то ещё, из-за чего отец не прибрал деньги себе. Не могло не быть. Деда уж не спросишь, два года как он почил в бозе, а Чаровников старший молчал, будто партизан на допросе. Быть может именно здесь зарыта одна из собак нелюбви с холодным и пренебрежительным отношением к сыну. Видит глаз, а зуб неймёт, так и с этим злосчастным счётом. Остаётся загадкой, как адвокат Владимира вышел на след денег, хотя никаких тайн он не делает — это Владимиру лень спрашивать. Ни от отца, ни от деда он не ждал ничего хорошего и то, что последний каким-то образом следил за судьбой внука ничего не меняет, так как от слежек этих тому не было ни холодно, ни жарко. Владимир лишь мысленно поблагодарил ушедшего в мир иной человека за виртуальную поддержку и красивую фамилию. Как бы там не было, а ушлый немец с фамилией Рихтер доказал право своего клиента распоряжаться средствами, тем более по закону старший Чаровников обязан был уведомить сына о существовании данного счёта по достижении восемнадцатилетнего возраста, что не было проделано и может трактоваться, как нарушение закона и, копая глубже, как попытка незаконного обогащения с уходом от налогооблажения. Виктор привёл тогда много различных аргументов, виртуозно оперируя цифрами и фактами. Юристы отца, припёртые к стене, пошли на мировую. Папаша скрипел зубами. Деньги уплыли из его рук. Сын сменил фамилию. Благо Чаровников не знал о проснувшихся талантах отпрыска, иначе скрип имел все шансы превратиться в скрежет и перманентное выщербливание улыбки от дикой ярости на окружающий мир из-за потерянной выгоды.

Как бы там не было, Владимир взял очередную ступень, продолжая совершенствоваться на ниве целительства. Развивалось его сотрудничество с хваткими отцом и сыном Острецовыми. Рецепты травяных сборов Прохора Огнёва уходили на «ура». Родители везли детишек с нарушением опорно-двигательных функций, шли клиенты с различными болями, ехали с нарушениями кишечно-пищеварительного тракта и прочими болячками, на очереди стояла Анастасия Рубцова, дочка подруги Екатерины Сергеевны.

Осмотрев молодую женщину, Владимир взялся помочь ей с деликатной проблемой, только надо дождаться лета и цветения необходимых трав, за которыми Настя пойдёт в лес в сопровождении супруга и целителя, а пока ей следует назубок выучить все наговоры, так как снадобье готовится женскими руками. Да, Владимир будет обязательно присматривать за процессом и следить, чтобы не нарушался рецепт. Остальное за Настей. А почему не он сам? Мужчины не рожают детишек, в снадобье с помощью наговоров вкладывается желание женщины родить. Мужчины сеют жизнь, а дают её женщины. К тому времени он сварит для Сергея, мужа Насти, настойку на мужскую силу, чтобы терапия, так сказать, была комплексной.

Вроде жизнь перестала вилять хвостом, но… взгляд Владимира зацепился за два листа, скреплённых скрепкой… Рано он расслабился. Рано.

— Боря, не проспи поворот на Оборонную, — Клавдия Михайловна качнулась к водителю.

Кивнув, Борис устало возвёл очи горе. Зачем его по сто тыркать, когда схема маршрута отслеживается на карте маршрутизатора? С другой стороны, злиться у него не получалось. Хозяйка везла племянника