Притянув Дружище к себе, он вышвырнул его в окно и полез следом, крепко сжимая в руке ножку стула и обвязав свободно болтающийся кусок цепи вокруг предплечья. Интересно, как дела у других доберманов? Избавился от них Морли или оставил при себе? Насколько Деннис помнил, псины разгуливали ночью по двору, а в светлые часы свободно шастали по дому. Вход для них был заказан только в кабинет Морли, его святая святых. И разве сам Морли не помянул, что после единовременного использования спрей отшибает для собак человеческий запах? Это чего-то до стоило. Возможно, в подобном преимуществе Деннис сейчас и нуждался.

Ладно, без разницы. Все теперь — без разницы. Шесть доберманов. Шестерка сильных бойцовских псин. С мыслями о них Деннис шел по душу Морли, таща за собой волоком мертвую собачью тушу. Шел в сторону хозяйского дома.

Морли сидел за столом и играл сам с собой в шахматы; обе стороны, как ему показалось, неплохо справлялись. У его локтя красовался стакан бренди, время от времени он отпивал из него, склоняя голову и обдумывая следующий ход.

За дверью кабинета, в коридоре, нервно топали собаки Джулии. Им хотелось наружу, и в былые времена их бы давно выпустили во двор. Но сегодня ему не было до них дела. Морли ненавидел эти отродья. Может, ему удастся от них избавиться по-тихому. Перестрелять и поставить нормальную сигнализацию. Которая не лает, не кусается, не бросается на хозяина и не гадит во дворе. Уже хотя бы ради того, чтобы собачьи когти не производили более занудный стук по кафелю за дверьми кабинета, стоило подумать о таком решении.

Морли подумал было выпустить доберманов, но заколебался. Вместо этого он открыл коробку кубинских сигар, взял одну и покатал ее между пальцами возле уха — послушал свежий треск хорошего табака. Он срезал кончик сигары с помощью специальной маленькой серебряной гильотины, сунул сигару в рот и глубоко затянулся дымом, прикурив от настольной зажигалки. С наслаждением выпустил в воздух серое облачко — с тихим довольным вздохом.

В тот же миг он услышал звук — будто что-то тащили по гравийной дорожке. Мгновение он сидел неподвижно, не моргая. Это не может быть Деннис, подумал Морли, ни за что. Пройдя через комнату, он отдернул занавеску от огромной стеклянной двери, отпер ее и распахнул настежь.

Влетел прохладный ветер — от него качались деревья во дворе, но остальной мир хранил присущую ночным часам неподвижность. Морли поискал в тени деревьев какие-нибудь признаки постороннего пребывания, но ничего не увидел.

И все же он не был человеком с богатым воображением. Он что-то слышал. Морли вернулся к письменному столу, где висел его пиджак, достал из кармана револьвер и обернулся.

В проеме стоял Деннис. Без рубашки, одна штанина у брюк почти оторвана. На бедре и лодыжке — окровавленные повязки. Край цепи намотан на руку, в ногах, на полу рядом с ним — мертвый доберман. В правой руке Деннис держал ножку стула, и в тот момент, когда Морли заметил это и стал поднимать револьвер, Деннис метнул ее.

Деревяшка ударила Морли прямо промеж глаз, и пока он, ослепленный нежданной болью, пытался опомниться, Деннис раскрутил цепь и взмахнул тушей пса. Дохлый Дружище подсек Морли ноги и свалил, как коса срезает свежий стебель пшеницы. Затылком Морли ударился о край стола; кровь залила ему глаза, и все закрутилось будто в калейдоскопе — так быстро, что ничего не различить.

Когда мир успокоился, он увидел Денниса, стоящего над ним с револьвером. Морли не мог поверить своим глазам — настолько невероятным казалось зрелище. Губы Денниса были растянуты в тонкой усмешке, лицо вытянулось, в глазах — странный, диковатый огонек. Очевидно, он достал из кармана пиджака ключ — стального ошейника на нем уже не было.

В дверь кабинета отчаянно скреблись собаки Джулии, учуяв незваного гостя. Их нервный лай становился все громче. Морли пожалел, что не оставил дверь в кабинет открытой и не удосужился выгнать их во двор.

— У меня есть деньги, — сказал он.

— К черту деньги, — бросил Деннис. — Я тебе ничего не продаю. Вставай давай, иди сюда.

Морли пошел по взмаху револьвера к своему столу. Деннис широким жестом отбросил шахматы и остальное в сторону и перегнул Морли через стол. Он надел один из ошейников на шею хозяина дома, несколько раз потянул цепочку вокруг стола, просунул ее под столешницу и застегнул другой ошейник у него на лодыжках.

Засунув револьвер за пояс брюк, Деннис поднял Дружище и бережно усадил его на стул. Мертвый пес свернулся неловким калачиком. Деннис попытался засунуть собачий язык обратно в рот, но у него ничего не вышло. Он погладил добермана по голове и сказал:

— Хороший мальчик.

Затем он обошел стол кругом, встал перед Морли и посмотрел на него, будто запоминая, как выглядело выражение его лица в сей момент.

У него за спиной собаки Джулии продолжали громко штурмовать дверь.

— Мы можем заключить сделку, — сказал Морли. — Я дам тебе много денег, и ты сможешь уехать. Будем считать, что мы квиты.

Деннис расстегнул брюки Морли и спустил их до колен. Стянул трусы. Взял со стола баллончик, добытый вместе с ключами от пары ошейников из кармана пиджака хозяина дома.

— Это неспортивно, Деннис. Тебе я хотя бы дал шанс на победу.

— А я уже давно не спортсмен, — парировал тот. Он опрыскал яйца Морли вонючим химикатом. Закончив, швырнул прочь баллончик, подошел к двери и прислушался к шороху доберманов по другую ее сторону.

— Деннис!

Деннис взялся за ручку двери.

— Ну и выкуси, — бросил Морли. — Что, думаешь, мне страшно? Я даже не закричу. Не доставлю тебе такого удовольствия.

— Ты даже не любил ее, — сказал Деннис и открыл дверь.

Доберманы устремились прямой наводкой на запах — то есть на Морли.

Деннис спокойно вышел через черный ход и закрыл за собой стеклянную дверь. Хромая по дорожке по пути к воротам, он начал смеяться.

Хозяин дома солгал. Конечно, он закричал.

И кричал еще очень-очень долго.

Перевод: Григорий Шокин

Говорю вам, это любовь

Посвящается Лью Шайнеру

Joe R. Lansdale. "I Tell You It’s Love", 1983

У прекрасной женщины не было глаз. Лишь искорки света там, где они