— И убийц с воинами.

— И убийц с воинами, — легко согласился Огнёв. — Волхвы были теми ещё затейниками, они, не напрягаясь особо, могли посохами в землю по самую маковку вколотить и засапожником выю перемахнуть, да и жрецы серпами махать учились просто на загляденье. Времена весёлые были — огни, пожарища, кровная месть до последнего в роду, сам понимаешь. Набеги всякие, хунну с диких степей, бешеные угры и прочие. Переселения народов пёрли натуральными косяками. Пока от одних отмашешься, уже другие на капища лезут будто им мёдом намазано.

— Капища? — Трофимыч вычленил главное для себя.

— Христианству на Руси всего лишь тысяча лет, да и то до монгольского нашествия большая часть Руси жила по принципу: «Живу в лесу, молюсь колесу».

Закончив с укладкой, Владимир затянул тесёмки.

— Я учу детишек чувствовать жизнь, мир вокруг. Пытаюсь привить им понимание гармонии… Даже не так, пытаюсь научить жить в гармонии с окружающим миром, с природой. Люди заполонили мир, Трофимыч. Мы все: люди, звери, копающиеся в пыли воробьи и жрущие тухлятину раки — клетки одного организма, только одних клеток становится всё больше и больше. Они уничтожают другие, убивают и загаживают мир. В организме это…

— Рак, — казак упёрся локтями в колени.

— Да, раковая опухоль. Наша планета живая. Не так, как мы и не в том виде, как мы представляем, но она живая и у неё есть сознание. Земля начинает отторгать поражённые клетки. Массовые ураганы, катаклизмы, эпидемии и пандемии. Прошлогодняя зараза всего лишь мелкий цветочек со зреющими ягодками. Не удивлюсь, если общее сознание дойдёт до идеи хирургического вмешательства астероидным скальпелем. Тогда вообще туши свет — бросай гранату. Очередное массовое вымирание видов. Человечество балансирует на тонкой грани, Трофимыч, и я не хочу падения в пропасть апокалипсиса, после которого залётные инопланетяне или цивилизация разумных крыс обнаружат заброшенные могильники. Я мечтаю о семье, хочу, чтобы мои дети и внуки жили долго и счастливо, ведь даже в больном организме есть здоровые клетки. Ворожея хочет того же самого, только её видение несколько шире. Она пытается вытащить из ямы Россию. На остальной мир ей наплевать. Мне, в принципе, тоже. На этом наши интересы удивительным образом сходятся. В грядущем хаосе выживет наиболее организованный и подготовленный к крушению цивилизации. Цель у нас одна, пути достижения разные. Скажи, разве мы не найдём компромисса?

— Когда? — Вопрос казака в который раз подтвердил его уникальное умение вычленять главное.

— Первый «рецидив» прогнозируется через пару лет. Очередной штамм.

Горелый долго сидел неподвижной статуей на постаменте в виде пня. Легкий ветерок шевелил седые пряди полос и застревал в щетине усов. Маккхал предпочитал слушать, благоразумно оставив Трофимычу привилегию мозгового центра.

— Я бы поменял твой позывной, — наконец отмер казак, — с «Огонька» на «Фагоцита».

Отряхнувшись и сбив гнилые опилки с седалища, Трофимыч покинул насиженное место.

— Что же тебя останавливает? — закидывая лямки рюкзака на плечи, спросил Владимир.

— Ничего не останавливает, просто не идёт он тебе. Ты огнём выжигаешь заразу и походя глотки режешь, поэтому как был, так и останешься «Огоньком», а фагоцитами станут твои ученики. Анюта, Джу и другие. Ничего, что я так? Они, братишка, как-то больше напоминают клетки иммунной системы, а ты, уж извини за правду-матку, либо скальпель, либо забористый антибиотик в спиртовом растворе. Однако, чувствую я, что ты, голубь мой сизокрылый, изрядно нам по ушам проехал. От души прям. Из той правды, что ты вывалил надо ещё правду, которая настоящая правда выцепить, а не всякая правдивая шелуха.

— Вам здесь не рады, милостивый государь!

Мрачными тенями из густого сумрака подворотни выплыли несколько крепких фигур и заступили дорогу Владимиру.

Оставшись внешне беспристрастным, Огнёв внутренне усмехнулся — когда-нибудь это должно было свершиться и слава небесам, что произошло сегодня. Хотя, если честно, стычка случилась совершенно не ко времени. С другой стороны, а когда они происходят ко времени и по вашей прихоти? Как ты ни готовься, а черти выскакивают из табакерок, не спросив разрешения и не поинтересовавшись, готовы ли вы к представлению? Нынешний житель занюханной коробки из-под табака наследовал княжеский титул дедули с папенькой и, вопреки пожеланиям и мнению Анастасии, стараниями её родителей активно продвигался в женихи непокорной дочери. Впрочем, если верить осведомителям Ворожеи и ей самой, стороны давно прощупывали друг друга на ниве сближения позиций по заключению матримониальной сделки, до некоторых пор нарезая круги и ходя вокруг да около, да только появление неучтённого фактора в лице некоего знахаря, заставила участников переговорного процесса быстро прийти к компромиссу, устраивающему оба семейства, осталось только уговорить строптивую невесту. С последним пунктом случился небольшой затык, связанный с «неучтённым фактором» и его влиянием на девушку.

Времена, когда девиц отдавали замуж без их согласия, не совсем прошли — и сейчас подобное практикуется сплошь и рядом, но у фигур публичных, да к тому же связанных семейными узами с правящими персонами, скандалы, выброшенные на общественное обозрение, мягко говоря, не приветствовались, поэтому на Огнёва начали потихоньку наседать со всех сторон и лишь покровительство Её Величества с главой одной из спецслужб останавливали пыл самых рьяных, приравнивающих отсутствие человека к отсутствию проблемы. Личности, прикормленные «papa», «maman» и родителями жениха неоднократно подъезжали к Владимиру на хромой козе, суля то горы золотые, то проблемы неогребные, то всё сразу оптом. Большинство, получив вежливый отказ, сваливало в туман, некоторые огребали сглазы неснимаемые с отсрочкой инициации по времени. Единицы, не сходя с места, ловили заковыристые проклятия и удалялись гонимые ветром разочарования, так как интересующий «засланцев» молодой человек не считал нужным размениваться с подобными, обряженными в кружева аристократизма, отрыжками рода человеческого. Во время предпоследнего посещения столицы подруливал к Владимиру и сам «жених» с проникновенными разговорами «за жизнь», но получил неизменный от ворот поворот. Что ж, видимо терпение лопнуло, и парень решил перевести разговор в иную плоскость. Ему же хуже.

— Ваша Светлость! — остановившись и поставив у ног спортивную сумку с разными домашними разносолами авторства Екатерины Сергеевны, которые она каждый раз