С вымученной добротой белобрысый улыбнулся мне и спросил у мужика о переводе парня, шедшего с нами до Магласии. Все его документы переданы и тот, вроде как, уже вчера приступил к работе на новом месте. Хубар освободил мужика до вечера. Тот вышел в коридор, вскоре его белёсое облачко превратилось в звёздочку, направлявшуюся к лестнице.

Хубар отложил в сторону перо и свиток, наполовину исписанный мелким текстом, и медленно прошёл в дальний угол кабинета. Стоявшие друг напротив друга два небольших стульчика разделял небольшой столик.

— Здравствуй, Ликус, — произнёс Хубар ровным, несколько подобострастным и властным голосом. Церковник на мгновение о чём-то задумался, и ухмыльнулся. — Мне удивительно видеть, что ты до сих пор не отыскал для себя подходящей придорожной канавы.

— К моему великому сожалению — твоя глотка чиста, Хубар. Ну, или же ты каждое утро тратишь долгие минуты, чтобы очистить свой рот.

— Не тебе говорить о чистоте, — белобрысый сел за стол и жестом пригласил меня присоединиться. — Не хочу ничего слышать о чистоте от разумного, решившего, что красный ему идёт.

— Вообще-то, он мне действительно идёт, — я театрально отряхнул красную накидку на плечах. — Ты бы видел, какой фурор произвёл я в городе. Все завистливо смотрели мне вслед.

— Боюсь, Ликус, ты перепутал зависть с другими чувствами. Может быть, такими же порочными, но искренними для сердец горожан.

— Тогда, надеюсь, они продолжат меня радовать своими откровениями. Как думаешь, Хубар, мне стоит присмотреть в Магласии квартиру, для покупки?

— Местный климат скажется на здоровье, даже такого живучего ксата как ты, — рот Хубара растянулся в кривой улыбке, очень быстро исчезнувшей. Губы плотно сжались, взгляд голубых глаз стал проницательно холодным. — Тебе ведь в дороге объяснили, что ты натворил.

— Что из? — я наигранно поставил ладони рёбрами друг на друга и тут же развёл их, намекая на длиннющий развернувшийся свиток.

— Шестеро помощников инквизитора высшего круга, затребованных у одного из малиров. Шестеро полезных разумных, опытных бойцов. Зачем? — Хубар подался вперёд, в глубине его глаз вспыхнул огонёк ярости. — Зачем надо было их убивать?

Внимание, заблокировано ментальное воздействие

В висках кольнуло и, если бы я не был готов к подобному, то всяко бы чуть прищурился или ещё как выдал себя. А так я лишь задумчиво развёл руками.

— Преследовать ксата на диких землях — это…

— Мне это уже рассказали, Ликус, — недовольно процедил белобрысый, втянув в себя воздух и возвращая себе спокойствие.

— Так зачем спрашивать, Хубар? Или ты рассчитывал услышать историю, отличную от реальности?

— Твоё существование — уже повод усомниться в реальности, Ликус.

— Хоть в чём-то наши чувства взаимны, Хубар. Твоё лицо отбивает у меня веру в разумность.

— Отрадно, что мы оба представляем друг для друга интерес. Для меня ты — занятный, непознанный объект. Ксат — магос, и сулин, и честнейший ответчик на процедуре дознания. Ты, Ликус, удивительное существо, не должное существовать. Меня, если позволишь признаться, подобное забавляет.

— Научный интерес? — с удивлением спросил я, на что церковник довольно кивнул. — О, мне безмерно отвратно осознавать, что своим существованием скрасил твою жизнь, Хубар. К счастью, мой интерес к тебе находится где-то в конце списка, да и то — интерес этот чисто таксидермический.

— Радостно узнать, что у тебя есть интересы и в такой области. Это значит, что мои старания годичной давности не прошли даром, и во Фраскиске на празднике Новой Жизни ты насладился представлением. Я слышал, что в городе в тот вечер видели странный покачивающийся силуэт.

— Возможно, это даже был я. Признаюсь честно, я не ожидал узнать, что высшие разумные подобно гноллам будут радоваться чьему-то черепу. Но, спасибо тебе — это знание оказалось для меня бесценным.

— Именно поэтому ты решил отказаться именовать себя высшим разумным, и вместо нормального спутника избрал ни на что не годную тварь, вполне достойную тебя?

— Хороший вопрос, хоть и из двух частей, — я на секунду наигранно задумался. — А что ты подразумеваешь под нормальностью?

— Того, у кого нет лишней пары конечностей. Как минимум.

— А я вот всю жизнь считал, что нормально — иметь две пары верхних конечностей, — я медленно, саркастично пожал плечами. — Что до первой части вопроса, то не мы определяем себя высшим или низшим разумным, а наше окружение.

— Я уверен, ты догадываешься о своём положении, Ликус, — ухмыльнулся белобрысый.

— Поверь, я рад твоей компании, Хубар, — я ответил церковнику не меньшей саркастичной улыбкой. — Но почему ты назвал это дитя негодным?

— Троптос из сетарах, с животной основой из миносов. Прекратил расти в пять лет. Шансы развития у него были и, может быть, ты их обнаружил, — с издёвкой произнёс Хубар. — Но оно бесполезно великому делу Всеобщей Церкви. В душе этого существа нет важного. Оно бесполезно нам, рутифакторам.

— Я не знаю, чем занимаются рутифакторы. Мне сказанное тобой ни о чём не говорит.

— Я бы хотел молиться, Ликус, чтобы ты остался в своём неведении до самого скончания.

— Но есть но?

— Из-за него ты здесь, — Хубар показал на мою грудь, где слои одежды скрывали оставленные скверной шрамы. — Очень скоро ты многое узнаешь, остальное, после, расскажу тебе я. А сейчас…

Хубара перебил настойчивый стук в дверь. В кабинет вошёл священник с полностью синим отличительным комплектом на белой робе. Он хотел узнать, явился ли сулин Лик’Тулкис, но только и смог удивлённо промычать, увидев морщинистую голову с тремя рядами роговых отростков. Ожидается начало совета, нам с Хубаром следовало явиться к совету малиров.

Очень скоро мы ступали по коврам, устилавшим многочисленные коридоры и лестницы. Путь предстоял относительно долгим: совет располагается в здании, противоположном нашему. Встречавшиеся в коридорах служители церкви отшатывались к стенам, а одна придурошная тётка в белой робе и сине-зелёных отличительных цветах от моей насмешливой ухмылки оступилась и чуть не свалилась с лестницы.

— Тебя призвали исполнить свои прямые обязанности сулина, — сказал Хубар.

— Нежить?

—