– Миледи не просыпалась? – тихо спросил я стражей.

– Никак нет, милорд, все тихо, – доложил гвардеец.

Я не мог придумать какой-то официальной причины открыть дверь и заглянуть в комнату, а войти внутрь с детской непосредственностью Атона мне не позволял возраст. В итоге я, буркнув нелепое «мне надо проверить», решительно толкнул дверь в комнату. Едва просочившись внутрь, я застыл, ожидая, что новые стражи как-то одернут меня, но они никак не отреагировали на мой маневр. «Бл…ть, теперь понятно, как Дарлис разгуливал здесь и как забрался в мою комнату!» – подумалось мне. Но сейчас эта комната была не моя…

Санрайз лежала в прежней позе, только теперь свет свечей не освещал ее лицо. Они растаяли и погасли, погрузив комнату в почти непроглядный мрак, но в свете луны проливавшемся в витражное окно, я мог видеть любимую. Словно наемный убийца я застыл в тени, не в силах двинуться ни назад, ни вперед.

Я как зачарованный смотрел на Санрайз, казавшуюся во сне такой спокойной и умиротворённой. Мне до безумия хотелось прикоснуться к ней. Легко прильнуть губами к щеке нежно пробудив ото сна, будто в тихое мирное утро, в котором мы уже были семьей и ничего плохого не случилось. Но я не забывал о кошмаре, который она пережила и который вернется к ней, когда она проснется. Возможно, только зелья лекарей не позволяли ужасам минувшей битвы проникнуть в ее хрупкий сон и я заранее боялся ее пробуждения. Мне хотелось быть с ней и в тоже время сбежать как можно дальше, чтобы не взвыть от боли, которая проснется вместе с ней. Возможно, так и стоило поступить. Я не знал, будет ли Санрайз рада моему присутствию или я дополню состоявшийся кошмар в ее жизни и уже не раз порывался уйти, но за пределами комнаты неизменно ощущал пустоту в душе, будто уходил от теплого костра в черную холодную ночь. В этот момент я дико завидовал Дарлису, испытывая жгучую, словно кислота ревность. Будь он на моем месте, это едва ли смутило бы Санрайз, ведь он столько лет был ее поддержкой и опорой. А я…, я все еще ощущал себя проблемой в жизни Санрайз, хотя она сама признала меня своим другом. В очередной раз я задумался над тем, чтобы уйти, позволить Дарлису сторожить сон Санрайз, чтобы ее пробуждение не стало продолжением кошмара и уже почти убедил себя в правильности этого решения, как Санрайз вдруг беспокойно нахмурилась во сне, судорожно дернулась и в следующий миг будто вынырнула из кошмара в ужасе распахнув глаза:

– Элан!

Глава 15

Словно вор, пойманый с поличным, я замер не в силах решить, что делать. Санрайз, закрыв глаза, меня не заметила и я мог бы просто сбежать, сделать вид, что и не думал вторгаться в ее покои, но едва эта мысль возникла в голове, как в тот же момент, оттолкнув меня в сторону, в комнату влетел Дарлис и в мгновение ока оказался рядом с Санрайз. Он обнял ее за плечи, тихонько зашептав:

– Тсс, Санрайз, мы здесь, все хорошо, мы рядом.

Убрав от лица ладони, которыми пыталась заслониться от кошмара, Санрайз отстранилась, удивленно взглянув на Игоря:

– Дарлис?!

Потом она заметила в дверях меня и также удивленно выдохнула:

– Дима?!

– Мы приехали сразу, как узнали, – будто оправдываясь, произнес я, смутившись от собственного присутствия в ее комнате.

Санрайз снова взглянула на Игоря, а после опустила взгляд, судорожно вздохнув. Ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами и Дарлис обнял ее снова.

– Боги…, я…, я потеряла его!

Слова срывались с ее губ с трудом складываясь в предложения. Желая укрыть ее от всего прочего мира, я, пережив небольшую борьбу с собственными сомнениями, решительно шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.

Захлебываясь рыданиями, Санрайз пыталась рассказать о случившемся, но мы почти все знали. Откровением из путаного рассказа стала только гибель слуг Санрайз, которым Бранкель очевидно не придавал большого значения. Старик Фатрем погиб в городе, удерживая оборону против банды Родмунта, а Зарлин и Маглен до последнего защищали малыша Элана во дворце. Но, в конечном счете, маги убили всех. Не пощадили даже старушку Маглен, которая едва ли могла быть угрозой для кого бы то ни было!

Дарлис прижимал Санрайз к груди, шепча слова утешения, пока ее душили слезы. Раз за разом он повторял, что мы вернем Элана, но слова не могли унять боль Санрайз. Мне безумно хотелось так же обнять и утешить ее, но я так и остался стоять тенью в углу комнаты, ощущая себя лишним и в тоже время не в состоянии оставить Санрайз.

Так прошло минут десять или больше, затем судорожное дыхание и всхлипы Санрайз стали униматься. Она попросила зажечь свет и я повиновался, из-за волнения не сразу справившись с кресалом. Когда свет снова озарил комнату, стала заметна болезненная бледность на лице Санрайз. В этот момент она казалась такой ранимой и беззащитной, что я снова ощутил непреодолимое желание обнять ее, разделить ее боль. Но Дарлис опередил меня и она все также жалась к нему, прячась от жестокой реальности. Слезы ее высыхали, а скорбный взгляд сменился решительным и наполнился ненавистью к Кранаджу и всем существующим северянам.

– Почему они забрали его…, почему оставили меня?!

Только теперь я решился подойти ближе и сел на стул рядом с кроватью. Вопрос казался риторическим, порожденным болью утраты, но я все же ответил:

– Кранадж хочет заманить Всадников в ловушку.

Только теперь Санрайз отстранилась от Игоря, кутаясь в одеяло и скорбно опустив глаза. Мне казалось, она вот-вот припомнит, что все беды в ее жизни снова начались с меня, но она лишь качнула головой:

– Боги, почему я оставила его?!

– Ты не виновата, – ответил Дарлис, – Никто не мог предвидеть, что Кранадж обзаведется союзниками-магами.

– Я виновата! – почти прорычала Санрайз, – Я просто не должна была полагаться на охрану дворца, я не должна была оставлять Элана здесь! Я должна была быть рядом с ним!

Глаза Санрайз почти светились от гнева, а в голосе звенела сталь. Я уже видел ее такой в тот вечер, когда подельники Глыбы решили выкрасть ее сына из поместья Барлитейн. Тогда я смог им