– Пожалуй, я даже начинаю понимать ее, – пожал плечами Дарлис.

– О, смелое заявление!

Дарлис взглянул на меня, поведя бровью:

– Я будто от яда избавился или хорошо проблевался. Должно быть Веронику саму корежит от собственного яда, вот и плюется им, чтобы облегчиться.

Вздохнув я невольно вспомнил собственные мысли о стервозности Вероники, пробормотав себе под нос:

– Интересно, откуда этот яд взялся…

Вопрос был риторический, но Дарлис ответил:

– Некоторые твари рождаются ядовитыми.

Я мысленно согласился, но что-то подсказывало, что это не случай Вероники. Мне вспомнился вчерашний разговор и внезапно проснувшаяся жалость. Я не знал, стоило ли верить ее россказням о групповом изнасиловании или намекам о непростых отношениях с отцом, которыми она поделилась со мной, уверенная, что говорит с Санрайз, но и в том и другом случае, я не видел смысла врать.

– Люди не рождаются ядовитыми, – выдал я свое заключение психолога.

– Думаешь, ее этим ядом кто-то накачал?

– Понятия не имею, но лучше тебе с ней помириться.

– Блин, ты на ее стороне что ли?! – надулся Дарлис.

В той версии своих приключений, которую Вероника поведала Игорю не было изнасилования игроками и возможно она действительно его выдумала, но если нет, я не чувствовал за собой морального права делиться этой историей за нее.

– Я просто не считаю, что конфликты нам помогут добраться до Оринлейна. К тому же при ней часть медальона и она нужна нам.

– А у тебя вторая, так что далеко от нас она не уедет.

– Согласен, но я бы не хотел, чтобы она, затаив обиду подкараулила нас ночью и убила, – я многозначительно посмотрел на Игоря.

– Бл…ть!

Вздохнув, он лягнул шпорами коня и мы помчались за Вероникой. К счастью далеко она не уехала: спустилась в укрытую тенями лощину, где столкнулась с вернувшимися разведчиками, которые с озадаченными лицами что-то спешно ей докладывали. Еще на подъезде к ним я подбирал слова, чтобы как-то сгладить конфликт друзей, но когда мы добрались до лощины Вероника, взглянув на нас, объявила:

– Походу начинается веселье!

О минувшем разговоре она будто забыла и на то была причина. Как оказалось, разведчики вернулись из той самой Стручной, которая лежала у нас на пути и принесли весьма скверные вести:

– В саму деревню мы заехать не решились, опасаясь засады, но похоже живых там не осталось, – взволнованно доложил рыжеватый рыцарь неопределенного возраста, – Там все усеяно телами. Мы наблюдали за деревней около получаса, но ни единого движения не заметили.

На лице рыцаря еще была заметна тень страха и я бы решил, что пацан впервые увидел трупы, но лица двух других разведчиков не сильно отличались от первого. Кроме того, рыцарей для нашего сопровождения в Кельморн отбирал сам Слидгарт и едва ли он подсунул нам зеленых кадетов…

– Наконец-то какая-то движуха, а то я уже заскучала, – неожиданно оскалилась Вероника, изрядно удивив разведчиков, – Поедем, проверим, что там за хрень твориться в вашей Сучной!

Она уже было дала шпоры коню, но я удержал ее:

– Постой!

– Чего еще?

– Дождемся гвардейцев.

– А без них ссышь?

Вероника одарила меня фирменным пренебрежительным взглядом, который я встретил с уверенным равнодушием. Вероятно новые магические способности вкупе с бессмертием вселяли в нее излишнюю самоуверенность, но в отличие от нас Дарлис не был бессмертным и несмотря на наше соперничество, я не хотел, чтобы он погиб из-за дурной башки Вероники. Хотя возможно она именно на это и рассчитывала, гоня нас в бой.

Проклиная про себя Веронику за ее поганый характер, я подъехал к ней и зашептал так, чтобы не слышали разведчики:

– Мы сохранялись три дня назад и у меня нет никакого желания повторять эту поездку снова, если мы сдохнем!

Аргумент возымел эффект. Помедлив, Вероника облизала губы и нехотя согласилась:

– Ладно, ждем.

Демонстративно игнорируя Игоря, она отъехала подальше от нас, а я застрял между ними, раздумывая, как разрядить обстановку. К сожалению, ничего на ум не шло, а через несколько минут показался Терсиольд с остальными гвардейцами. Разведчики тут же ввели его в курс дела и мы единогласно решили проверить вымершую деревню.

Время шло к полудню. На горизонте снова собрались тучи, предвещая возвращение дождя и нагнетая тревожную обстановку. Едва впереди замаячила перспектива сражения, как все разговоры стихли. Мы стали чаще крутить головами, высматривая врагов и ощущая тот особенный зуд, который испытываешь в ожидании внезапного выстрела из засады.

Дарлис с Вероникой продолжали игнорировать друг друга и я всерьез опасался, что мне придется прикрывать Игоря не только от потенциальных врагов, но и от нашей стервозной подруги. Решив заранее обезопасить его от предательского удара, я призвал на него защитную руну, а также призрачный щит на себя. Совесть велела также защитить и Веронику, но я решил отложить этот вопрос до непосредственного боя, когда станет ясно, что она не бросится на Игоря.

Деревня лежала за высоким холмом, на крутой бок которого взбиралась сквозь анфиладу раскидистых деревьев покрытая едва подсохшей грязью дорога. На середине подъема Терсиольд велел гвардейцам остановиться, чтобы не выдать себя потенциальным врагам и дальше мы отправились в компании одних разведчиков.

Уже на подъезде к ветхой сельской изгороди нас словно предупреждение встретил первый труп, повисший на низких ветвях дерева, словно его закинули туда из катапульты. Тело было сильно изломано, а его внутренности лежали у корней дерева, словно упавшая с елки мишура.

– Еб…ть! Вот это красота, мать ее! – скривился Дарлис.

Тело явно принадлежало местному жителю, типичному сельскому мужику довольно крепкого сложения и умственного вычитания. Терсиольд взялся изучить его поближе, но так и не смог четко определить от чего бедолага скончался: то ли с дерева еб…лся, то ли его белки отпиз…ли. Хотя вспоротое брюхо намекало на то, что белки если и были, то весьма внушительного размера.

– На порез меча не похоже, – заключил капитан.

– Его как будто не здесь убили, – нахмурился Дарлис.

– Возможно валькарди или кальтерпий затащил его на дерево, а после бросил, – решил один из разведчиков.

– Вы собираетесь его весь день разглядывать или мы уже двинем дальше? – заворчала Вероника.

Добравшись до вершины