За все это время Дарлис не произнес ни слова и только поглядывал на меня, все больше убеждая, что ему известно, кто я на самом деле. Возможно, он хотел подловить меня и ждал, что я буду притворяться дальше, но когда Мэглин закончила сервировать стол к завтраку и удалилась окончательно, он неожиданно спросил:

– Вы помните наш вчерашний разговор?

– Разговор? – тупо переспросил я, приглядываясь к сыру и винограду.

– На заднем дворе.

– Ааа, припоминаю.

На самом деле после встречи с Санрайз я практически выбросил его из головы и видимо Дарлис это понял, едко произнеся:

– У меня сложилось впечатление, что память вас подводит.

– С чего вдруг?

Тон Игоря внезапно стал раздражать и я на время выбросил из головы мысли о признании, словно превратился обратно в Рейнара.

– Я знаю, что миледи Санрайз приходила к вам ночью.

Очевидно отрицать было глупо, хотя я не ожидал, что Игорь дошел до слежки за Санрайз…, или она сама ему рассказала?

– Эмм…, приходила и что?

– Вчера мне казалось, мы поняли друг друга.

Он режущим взглядом таращился на меня, будто вот-вот вызовет на дуэль. Во мне снова проснулось былое веселье при виде его ревности и, взяв кусочек сыра, я, пожав плечами, ответил:

– Полагаю, она вправе перемещаться по собственному дому…

Только сейчас я вспомнил, что Барлитейн по сути принадлежит мне и сообщив об этом Дарлису я бы мог выдать ему свою подлинную личность, но тут он скривившись процедил сквозь зубы:

– Зачем она приходила?!

Я заметил, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших кружку, убеждая меня в серьезности его чувств даже больше, чем кольцо, которое он мне показал вчера. В этот момент, несмотря на то, что мы оказались соперниками, я внезапно почувствовал себя редкостным мерзавцем, играющим на чужих чувствах. С этим определенно пора завязывать.

– Она принесла мне одежду, – уже без превосходства в голосе ответил я.

Пора уже раскрыть карты, хотя я с некоторой тоской осознал, что это почти ничего не изменит: мы с Дарлисом уже давно стали соперниками в борьбе за сердце Санрайз и едва ли узнав, кто я на самом деле, он решит уступить мне. Хотя возможно, шанс вернуться домой остудит его пыл…

– И все? – нахмурившись, спросил Игорь.

Намереваясь, наконец, признаться, я вздохнул:

– Почти…,

– Что значит почти?!

Голос Игоря взлетел практически до фальцета, но ответить я не успел, поскольку в этот момент в комнату вошла Санрайз. Мы оба застыли, уставившись на нее. Одним своим присутствием она развеяла напряжение, кружившее в воздухе между нами. В темно-зеленом платье знакомого средневекового фасона, с распущенными волосами Санрайз походила на воплощение весны. Бессонная ночь не оставила на ней ярко выраженных следов и даже усталость в глазах не делала их менее прекрасными.

Ее взгляд тут же обратился ко мне и в нем я заметил знакомое сомнение, словно она, как и я не была уверена, что минувший разговор не был сном, и я вовсе не Дима, а все еще Рейнар.

– Доброе утро, – улыбнулся я, тут же поднявшись.

– Доброе, – кивнула она и взглянув на перекошенное ревностью лицо Дарлиса, спросила:

– Ты уже рассказал?

– Как раз собирался.

– Рассказал о чем? – занервничал Игорь.

Он смотрел на нас так будто ждал, что мы объявим о своей помолвке, но как бы мне этого не хотелось, такую шутку Санрайз едва ли оценит и вздохнув я будто пароль произнес:

– О том, что ритуал в Разломе сработал…, и…, – я посмотрел на Санрайз, – Мы с Санрайз разделились.

Какое-то время Дарлис молча таращился на нас. Его брови сдвинулись, словно он ждал пояснений, но вот глаза изумленно распахнулись и он поднявшись выдохнул:

– Дима?!

Я развел руками, торжественно объявив:

– Сюрприз!

Игорь завис, будто думал, что мы его разыгрываем. Его глаза метнулись к Санрайз и когда она чуть заметно кивнула, подтверждая мои слова, он прижал пальцы к вискам, словно в приступе мигрени:

– Твою мать!

Он растерянно уставился на меня, затем снова на Санрайз.

– И ты знала?!

Она посмотрела на меня:

– Узнала только ночью.

От ее взгляда мне снова стало стыдно за свой секрет и я опустив глаза, вздохнул:

– Я просто не знал, как вам признаться, после всего, что произошло.

Игорь шумно выдохнул и погрозил мне пальцем, нервно выпалив:

– Ну ты и сучок, твою мать! Какого черта?! Как?! Говнюк и предатель!

Из него так и посыпались нецензурные эпитеты в мой адрес, а я, заметив смущенный и растерянный взгляд Санрайз, улыбнулся уголком губ:

– Вот чего-то подобного я боялся, когда хотел признаться тебе.

– Боюсь, у меня не такой богатый словарный запас. Большую часть этих слов я не понимаю и надо полагать, к счастью.

Дарлис пыхтел и хмурился, извергая на меня поток негодования, припоминая Разлом, Веронику с Джеймсом, пока, наконец, не высказал все, что накипело за три года нашей разлуки. Только тогда он вперил в меня взгляд и сурово спросил:

– Как ты здесь оказался?!

Вздохнув, я предложил всем сесть и снова начал историю, которую Санрайз услышала минувшей ночью. Хоть стол и был накрыт, пока я говорил, никто не притронулся к еде.

Ощущая себя терминатором, предвещающим жуткое будущее, я рассказал Дарлису о дополнении и письме разработчиков. Он слушал внимательно, временами задавая вопросы и вставляя едкие комментарии. Санрайз в разговоре почти не участвовала, но я то и дело смотрел на нее, с пугающей задумчивостью погруженную в себя. Я боялся, что за ночь она обдумала наш разговор и решила, что от меня одни неприятности, хотя возможно она думала о Кранадже и предстоящей войне с ним.

Дарлис не нуждался в пояснениях насчет дополнения к игре и делиться своими чувствами с ним я не собирался, потому мой рассказ вышел значительно короче, чем ночной разговор с Санрайз и дополнился только существенной новостью о том, что мои друзья больше не игроки. К Санрайз это едва ли имело отношение, потому я рассказал об этом только теперь.

– То есть? – нахмурился Дарлис, – Что это значит?

– Что вы лишены бессмертия.

Дарлис переглянулся с Санрайз и на удивление спокойно пожал плечами:

– Об этом мы уже догадывались, когда перестали сохраняться