Широкоплечий мужик с басистым голосом валялся тряпичной куклой. Висок продавлен и раздроблен, из него выпали кроваво-серые куски мозга и костей, один глаз закатился, а второй подрагивая и едва фокусировался на мне.

— Вы совсем идиоты или, так, конченые олигофрены? — спросил я у мужика, на что тот не смог промычать, лишь едва приоткрыл рот. — Это надо додуматься, преследовать ксата. И ладно ещё в караванах или в городе, там контракты действуют, и даже священный договор защищает ксата. Десятый пункт договора, знаешь такой? Из-за него ксат в пределах городской черты чувствует себя в относительной безопасности. Но преследовать ксата за пределами города, на диких землях, где не действуют законы — до такого додумается только сознательный убийца, или патентованный дебил.

Запущенная в мужика тройка «Магических стрел» поставила точку в произошедшем. Меня злил даже не сам факт нападения или нелепые попытки отмазаться — во всей этой суматохе я забыл о небольшом, но очень важном плане, ради которого и закидывал «очки навыков» во «Владение оружием».

Я раздосадовано сплюнул и выдохнул, успокаиваясь. Убиваться о произошедшем смысла нет, ещё будет возможность. Главное — проблема с преследователями решена.

В одежде убитых я не шарил, хоть и покосился на пояс широкоплечего мужика, но меньше знаешь — крепче спишь, хоть последнее ко мне не относится. Зато в каждом из шести тяжёлых рюкзаков еды хватило бы на десять дней пути.

Прекрасным трофеем стал мешок со свежими сухарями, увесистый кусок вяленого мяса в специях и небольшая головка сыра — всё это скрасит сегодняшний ужин. Незначительным возмещением моих трудов стала магическая зажигалка, наргодат, похожий на небольшой серебряный прямоугольник с отверстием в центре. Если подать ману, то из отверстия вырвется небольшой огонёк. У меня есть такая зажигалка, но не хочется расходовать её «магическую прочность».

Самой же доброй и радостной находкой стал небольшой бурдюк с дрянным коньяком. Пахнет портянками с неделю носки, месяц пролежавшими в сыром углу и используемыми половой тряпкой в уборной сифилитиков — но на халяву и хомяк закуска.

За сбором трофеев я провёл не больше десяти минут, а вся ситуация с битвой заняла четверть часа. Недолго, но и за это короткое время девочка перепугалась. Покорно стоя на месте посреди леса, прикрываясь от мира сложенными руками на груди — она дрожала, вдавливала голову в плечи и испуганно зыркала по сторонам, прислушиваясь к малейшему шороху. И тихонько ойкала даже от писка комара, а от звука упавшей ветки и вовсе подпрыгивала.

— Хозяин? — тихонько, испуганно позвала девочка, услышав шаги за деревьями.

Я не отозвался, продолжая идти в её сторону, на что девочка ещё сильнее затряслась и едва удержала слёзы, и прекратила дрожать лишь различив мой силуэт между деревьев. Она шумно шмыгнула носом и растянула рот в счастливой, но ломаной улыбке.

— Хозяин, хозяин, — пролепетала девочка и бросилась мне навстречу. Позабыв обо всех приличиях и нормах, она врезалась в меня, обняв за пояс и уткнувшись лицом в бок. — Соя здесь. Соя здесь. Здесь.

— Да здесь ты, здесь, — я легонько оттолкнул девочку за голову, на что она только ещё сильнее заулыбалась и рукавом утёрла проступившие слёзы.

— Здесь, — протянула она и ухватилась за мою руку, игнорируя мешочек с добытыми трофеями.

— Потом, идти надо, — я дёрнул рукой, освобождая её и показав на наши рюкзаки.

Малышка всё поняла и накинула на плечи свой рюкзачок. Я позволил девочке открыть куртку, чтобы освободить вторую пару рук. Та вытянула их, разминая, и вскоре тремя руками прижала к груди мешочек с трофеями, а четвёртую оставила свободной. Девочка улучила момент, когда я с трудом надену тяжёлый рюкзак и пойду вперёд, и тут же схватилась за мою руку с довольным прищуром.

— Под ноги смотри, а то… — договорить я не успел, малышка запнулась о корягу и повисла на моей руке в сантиметрах от земли. — Под ноги смотри.

— Да, буду, — промямлила та и послушалась совета, но украдкой посматривала на наши руки.

По густому сосновому лесу мы шли долго, наслаждаясь густым ароматом хвои и слушая щебетания птиц. И парочку раз пройдя по небольшим лесным полянкам, поросшим разнотравьем, где я добавил к трофеям несколько листочков ароматных трав.

За всё время девочка лишь единожды отпустила мою руку, и то на несколько минут. «Обнаружение жизни» использовать я не хотел, следующая активация сожрёт уже восемьсот «жизней», надо экономить. А вот «Чувство магии» работало постоянно. Им я и ощутил с краю одной из полянок небольшую серую звёздочку, копошащуюся около корней дерева и двигавшуюся несколько дугообразно. В звёздочку одна за другой полетела «Магическая праща».

— Принеси, — сказал я девочке. Та послушно побежала вперёд, и вернулась с увесистой тушей зайца, волоча того за уши. За них я его и привязал к посоху, котомкой неся на плече.

— Неплохой ужин получится, — я случайно произнёс, покосившись на мешочек с трофеями.

— Неплохой? — девочка чуть наклонила голову и непонимающе захлопала глазками.

— Значит, что хороший.

— Хороший — неплохой, да, — сказала та, запоминая простые смыслы слов.

Место для ночлега нашлось под вечер, ещё час — и ходить в потёмках. Попался укромный холмик, с краёв полностью поросший густым кустарником.

— Какое удовольствие, — прошептал я, наконец-то скинув рюкзак и помассировав затёкшее левое плечо, а потом и правое.

— Удовольствие, — произнесла девочка, скинув рюкзачок и помассировав левое плечо, а потом правое.

— Не балуйся, — я легонько щёлкнул девочку по лбу. Та ойкнула и потёрла ушибленное место.

Вскоре на холмике раскрылась небольшая палатка из моего плаща, в ней друг к другу жались два спальника, с золотистым мехом и из обычной плотной ткани. В костре задорно потрескивали ветки, языки пламени жадно облизывали котелок с наваристым кашлом, воздух полнился пряным ароматом свежей зелени, а два живота утробно отзывались на запах трофейного мяса и сыра.

Я потянулся к котелку, но остановился: руки сильно дрожали. Я с долгую минуту просидел неподвижно, сжимая и разжимая кулаки в попытке унять дрожь, но плюнул на это бесполезное занятие и достал бурдюк с коньяком. Спустя два глубоких глотка он опустел вполовину, жидкость горячим стеклом обожгла глотку.

— Со всей этой хернёй я кончусь быстрее,