После аукциона я направился в гильдию свободных торговцев, едва неся подмышкой увесистую книгу, так и норовившую выпасть на грязную мостовую. Я частенько останавливался перехватить поудобней кирпич бумаги в десяток килограмм, так ещё во взглядах прохожих к привычной ненависти примешалась издёвка. Но я не обращал внимания даже на редкие плевки в мою сторону, в городской черте никто из разумных не посмеет напасть на меня. Единственное право этих убогих существа — это право шикать на меня, глазеть с ненавистью и покрывать проклятьями. То есть, владеть участью мелкой собачонки: истошно тявкать и ссаться под себя.

В гильдии я пробыл долго, заплатив за особо бережную доставку книги цену, равную её стоимость с аукциона. Работники гильдии обернули книгу в холщовую ткань, обложили сеном и завернули в вощёную ткань, положили в ящик из толстых досок и напихали сена столько, что едва смогли закрыть крышку. Ну а в довершение накрыли ящик кожаным полотном, оберегая от капель дождя. Книга отправится в Трайск. Не уверен, смогу ли в этом году её прочитать, но после всех церковных дел я всенепременнейше потрачу хоть несколько месяцев, но отвечу на один щепетильный вопрос.

В номере отеля девочка пробкой из-под шампанского выскочила из-за стола, чтобы встретить меня около двери.

— С возвращением, хозяин, — прощебетала малышка, низко поклонившись. — Соя книгу… читала, как вы сказали. Читала, вот.

— И много начитала? — устало спросил я, садясь на диван. Меня больше интересовало время, через которое слуга принесёт запрошенную карту, чем успехи малышки на ниве самообучения.

— Десять… страниц, вот, — девочка растопырила две пятерни и самодовольно улыбнулась. — Все прочитала, в… вслух.

— Какая ты умница, — я потрепал девочку по голове, на что та аж зажмурилась от удовольствия. В моём голосе не нашлось места сарказму. Осилить десять страниц ребёнку с такими вводными, как у неё — это действительно достижение.

В дверь постучал. Я упёрся ладонями в диван, но покосился на девочку. В следующую секунду она уже бежала к двери, с какой-то щенячьей радостью исполняя поручение. Слуга принёс запрошенную карту и мою флягу, наполненную коньяком. Что-что, а без добавки к травяному отвару следующие дни станут мне извращённой пыткой.

На принесённой карте, свежайшей от этого года, обозначен город и ближайшие селения с лесами и полями на три дня пешего перехода. На карте, выданной длинноухим в Яхоновском княжестве, нарисована область вокруг города в пять дней на лошади, а на обороте есть объяснение, где и как искать нужные логова монстров.

— Твари, — процедил я. Из-за преследователей от логов оруков и циклопов пришлось отказаться. Неприятно, но любая передряга есть шанс на опыт. Главное — кому он пойдёт впрок, а для кого станет последним.

— Идём завтра? — робко спросила девочка, с интересом заглядывая в карты.

— Именно, — я пальцем ткнул в город, и повёл на север по дороге. — Вот так пойдём. Помнишь, как давно тоже шли пешком и ночевали в селении? — на мой вопрос девочка закивала. — Вот так же и в этот раз поступим. После ужина подготовим рюкзаки к выходу. Путь долгим предстоит.

— Да, — с боевой готовностью выпалила девочка, соглашаясь и чувствуя потребность хоть что-то сказать. И робко покосилась на книгу. — Сое… Мне показать, как… читала?

Я с недовольством покосился на дверь, посылая слуге молитвы как можно быстрее объявить об ужине. Но вряд ли молитвы сработают в ближайший час. Я подавил в себе угрюмый вздох, предчувствуя извращённую пытку, и разрешил девочке зачитать сказку про зайчика на поляне. Девочка широко заулыбалась и аккуратно открыла первую страничку.

Глава 2

Вечерело, к насыщенному зелёному цвету листвы по каплям примешивался оранжевый оттенок. Дул лёгкий ветерок, лениво тормоша редкие ниточки облаков. Под ногами хрустели комья земли, схватившиеся после дождя недельной давности и буграми покрывшие запасную северную дорогу. В двух днях пути от города она безлюдна, если не считать ксата с маленькой девочкой в начале подъёма на небольшой пригорок, и группу из шести разумных в полукилометре поодаль. Они прижимались к лесу, прячась в тени деревьев, а я за весь день ни разу не остановился на привал. И не обернулся, как и девочка.

Второй день эта группа держится на почтительном расстоянии. Вчера мы вышли из города и ночлег нашли в одной из деревушек на краю городской черты. Ненависть ко мне у селян перебил золотой кругляш, а ещё один обеспечил нас с девочкой пристойным ужином в доме старосты и стогом сена там же. А группа преследователей расположилась в километре от деревни в лесу и попеременно сменялась на дежурствах, следя, чтобы я не выскользнул незамеченным.

Мы поднялись на пригорок, следующий начнётся в двух километрах, а сейчас дорога постепенно опускалась, скрывая нас из виду. Я активировал «Обнаружение жизни», списав четыреста «жизней» и поморщившись от колкой боли в висках.

В радиусе полукилометра чувствовались все фиолетовые пульсирующие облачка и шлейфы, оставляемые телами живых существа. Шесть шлейфов позади нас побежали к пригорку. Они опять замрут в тени деревьев и будут наблюдать, пропуская нас вперёд. Весь день действуют однообразно, но сейчас у меня минутная передышка без наблюдателей. И короткое время привыкнуть к недавно изученному «умению». Я сконцентрировал ману у кончика указательного пальца, вытягивая её овалом, и закручивая.

Активирована «Магическая праща»

Сожрав тысячу «маны», сгусток синеватой магической энергии с лёгким шелестом сорвался с пальца, за две секунды преодолев двести метров и с блёклой вспышкой беззвучно угодив в грунт.

— Ой, — от далеко моргнувшей вспышки шедшая рядом девочка дёрнулась и едва не сжала в кулачке листок бумаги.

— Не бойся, — ответил я, прицелившись по фиолетовому шлейфу около одного из дальних деревьев, и запустив очередную пращу. Малюсенький шлейф прекратил шевелиться, но это нормально: у мышей и подобных животных «жизней» сто или чуть больше, а «Магическая праща» наносит двести пятьдесят урона. И на