Итого, получаем четыре года бескрайней свободы и возможности для прокачки.

Выходит, Система и вправду дала детям возможность не стать разменной монетой в войнах взрослых.

Там, где взрослые из раза в раз начинают с нулевых уровней, у детей есть возможность накопить опыт, артефакты, заполучить навыки и классы, а затем занять достойное место в той или иной фракции.

Вряд ли столь полезный ресурс пустят в расход, как бы это цинично не звучало.

— А что дает прохождение мира? — интересуюсь я. — Как мне известно, Ясли разделяются по своей сложности.

— Именно так, — кивает Арк. — Самые простые, это аналог той или иной утопии. В них живут малолетки, и постепенно их переводят во всё более «взрослый» мир, где им приходится сталкиваться со своими трудностями и испытаниями. Но всё это «детский сад», подростки туда, в основном не лезут, если не хотят оттянуться. Миры «Симс» относятся к этой же категории. Всего вдоволь — делай, что хочешь. Хоть нимф зови себе в постель, хоть устраивай пиры и балы, хоть на звездолётах летай на перегонки.

— Звучит… и впрям утопично, — усмехаюсь я.

— На то и расчёт, — отвечает мой собеседник. — Система дает тебе широкий выбор, но и не толкает в крайность. Лишь даёт понять, что часики тикают и совершённый выбор лучше его отсутствия. Делай или не делай. Последствия всё равно ждут всех здесь, после совершеннолетия.

— В общем всё, как и в жизни, — фыркаю я.

— Что-то вроде того, — усмехается Арк.

Мы обмениваемся понимающими взглядами и возвращаемся к беседе.

И по итогу я составляю более-менее подробную выкладку по Яслям.

По сути своей, принцип действия Системы там ничем отличается от того, где мы находимся сейчас. За одним небольшим исключением.

В тех мирах у игроков есть понятная цель и есть подсказки того, как её достичь. При этом уровни сложности различаются. Мир Тёмных душ, который прошёл Арк, был одним из самых хардкорных.

После смерти ты не теряешь всё и вся.

Миры по своей сложности разнились от обычного, как самого лёгкого, вплоть до легендарного, к которому среди прочих и относился мир Тёмных Душ.

— Как думаешь, чего хотят наши партизаны? — по ходу беседы интересуюсь я у Арка. Я вкратце обрисовываю тому ситуацию с детьми-разбойниками, но Арк и так имеет общее представление о них.

Разведчик всё-таки!

— Думаю, они просто запутались, — задумчиво выдаёт он. — Поначалу и я принял мир Системы за мир легендарного уровня. Слишком тут всё… реалистично. Да и, прожив в Яслях месяцы, ты уже видишь действительность иначе. Везде чудятся квесты, задания, НПС.

— Хм, понятно, — киваю я, поднимаясь со своего места. — В любом случае спасибо за приятную беседу.

— Это вам спасибо! — взбудоражено вскакивает Арк, вспоминая о субординации. — Я рад, что смог принести пользу Спарте!

Я качаю головой. Какой же он… ещё ребёнок. И девятнадцати-то нет. Хотя, далеко ли я сам ушёл от него?

Но мир Системы заставляет повзрослеть всех нас слишком быстро.

Когда же за разведчиком закрывается дверь, я устало опускаюсь в кресло за рабочим столом.

Запутавшиеся дети, да? Что-то такое мы и предполагали с самого начала. Возможно, окажись на их месте, я бы и сам поступил в той же манере.

Всё-таки квест от Системы есть квест от Системы. Однако значит ли это, что в следующую нашу стычку я просто возьму и проигнорирую их попытку убить меня или моих подчинённых?

Ни в коем случае.

Возможно, их ещё удастся убедить сдаться и оставить эту бессмысленную борьбу? Возможно. В таком случае их будет ждать не столь строгое наказание.

Но оно последует, так или иначе.

За каждый свой поступок мы несём ответственность.

И эти разбойники ответят за то, что они уже натворили и что натворят впредь.

И если потребует того ситуация, моя рука не дрогнет.

* * *

Главный храм впечатлял.

Нет, он и раньше-то не отличался скромностью, но с момента обоснования здесь Мирантис и Уилсона, храм стал… ещё возвышеннее?

Это чувство было сложно передать словами.

Я будто бы ощущаю присутствие… чего-то рядом с собой. Или кого-то, что не исключено. Ведь всем здесь заправляет Чёрти-что.

И оттого создаётся ощущение благоговения, лёгкого трепета. Почитания.

Да, это уже куда больше походит на правду.

Однако, помимо этого образа возвышенных богов Пантеона, я вижу и куда более человечную черту этих сущностей.

— Ты испортила мою картину! — кричит Мирантис, когда жрицы проводят меня в закрытую часть храма. Туда, где живут боги Спарты.

Оставив меня с почтительными улыбками, девушки скрываются за тяжёлыми дверьми.

Покачав головой, я прохожу дальше в просторную залу, залитую солнечным светом.

Ха, ещё одна странность главного храма. На улице уже который день ненастно, порой моросит дождик, а здесь всё так же тепло, ярко и уютно.

Так и не скажешь, что у руля Пантеона находится Древний Ужас, ака Погибель Миров и угроза всему живому.

— Нечего в стенах моего храма богохульствовать и рисовать непотребщину, — совершенно спокойно заявляет Чёрти-что.

Богиня одета в белоснежный халат, больше смахивающим на тогу, который довершается длинными и широкими рукавами, доходящими едва ли не до пояса, и открытой спиной.

На последней я отчётливо вижу бесчисленные шрамы и ожоги. Ещё одно напоминание о прошлом богини войны.

— Это не богохульство! Это эротика! — возмущается Мирантис, назло своей собеседнице она носит красное платье с вырезом до самого бедра.

Угу, богиня красоты как-никак. И дня не может обойтись без демонстрации своей божественности…

— Мой храм — мои правила, — заявляет Чёрти-что.

— Это и мой храм тоже!

— Только после меня.

— У-у-у-у! Стерва!

— Развратница.

— А у вас тут весело я смотрю, — усмехаюсь я, подходя ближе к двум девушкам.

— Шурик! — тут же расплывается в улыбке Мирантис и кидается мне на шею. Вот тебе и ещё одна метаморфоза после нашего совместного путешествия до Винданда и обратно.

Теперь я просто не могу относится к этой вертихвостке, как к жуткой и опасной богине, каковой она для меня ещё совсем недавно была.

Теперь она — соратница, союзница и порой просто донельзя легкомысленная засранка.

Лишний повод к тому, что это люди создают богов и способны превратить их и в помощников, и в кровожадных чудовищ

— И тебе привет, Мирантис, — улыбаюсь я.

— Хоть ты ей скажи! —