Лекарь, чьих сил оставалось буквально на одно чудо, кивнул, упираясь руками в колени:

— Я согласен, вера на нуле. Мы получили немало силы за этих мертвецов, но нашим аватарам требуется отдых.

Гук, отрядный маг, что использовал в своих заклинаниях силу самой земли, поднял посох и указал горящей на его навершии свечой, в сторону баррикады, прерывая разговоры товарищей:

— У нас гости.

«Гости» были ходоками. Рыцарем, воительницей с копьём в руках и пузатым мужиком с двумя дубинами и барабаном висящем на пузе. Остальных было не разглядеть, но всем без исключения стало понятно, что ещё одной схватки они не выдержат.

— Валим на хрен отсюда.

Арбалетчик попятился и натолкнулся на хриплый приказ трёхликого, заметившего, что как-только группа попыталась отступить рыцарь спрыгнул с баррикады и пошёл вперёд.

— Стоять! Слишком быстрое отступление спровоцирует их на атаку. Покажете слабость, нас разорвут.

Серриса оскалилась:

— Он прав. Я могу продемонстрировать этим засранцам, что так просто нас не взять. А вы постепенно отходите прикрывая друг друга.

Некромантка топнула ногой и воздела руки к чёрным небесам, но слишком уверившись в собственных силах едва не упала прямо там, где стояла. Со стороны разрушенной баррикады свистнула стрела, и лишь чёрный клинок говорящего за мёртвых, своим ударом перехвативший снаряд в метре от лица колдуньи, спас ей жизнь.

К чести Серрисы, заклинание не прервалось даже на мгновенье. Изогнувшись всем телом, она обрушила удар на землю и в ту же секунду мостовая треснула, а пламя в горящей телеге полыхнуло зелёным.

— Вот теперь валим! Им будет не до нас!

Некромантка выплеснула огромную часть накопленной некротической энергии, не оформив её до конца в заклинание. Выпустила из себя мёртвую стихию, и та, только-только выбравшись на волю, немедленно изменила реальность.

Огонь больше не грел и не источал свет в привычном понимании этого слова. Не успевшие обратиться в пепел останки, зашевелились среди пламенеющих досок и пробирающий до костей холод, заставил убийцу отпрыгнуть подальше от телеги.

Остаток сил они потратили на бегство.

За их спинами выло и полыхало, кричало потусторонними голосами и плакало само пространство. Перекрикивая шум ледяного ветра, задувающего в спину, чародей прокричал:

— Что ты наделала⁈

На что Серриса, на бегу придерживая капюшон своей робы, мрачно каркнула:

— Дала своей силе волю!

Уставшие и измождённые они нашли приют в перекошенном двухэтажном доме. Здесь пахло болезнью и кровью, запятнавшей деревянные ступени и распахнутую настежь дверь. Но ходокам было плевать.

Им требовалось место для отдыха. Место — где они смогут оборонятся.

Дверь закрыли и заколотили досками. Ставни занавесили тряпками, и закрыли как смогли, вынуждая любого скрытника (если такой вдруг найдётся) порядочно пошуметь перед проникновением в дом.

Дежурить договорились парами.

Первыми сидеть сиднем в коридоре первого этажа выпало хмурому арбалетчику и здоровяку воину. Кто-то должен был компенсировать возможности стрелка в стеснённых условиях, и груда мяса по имени Виллерт подходила на эту роль как нельзя лучше. Сэван же, обладая гораздо более выраженной характеристикой «внимательность» в отличии от воина мог с гораздо большими шансами заметить скрытое проникновение.

Притащив из комнат табурет, он устроился в конце коридора, рассчитывая в случае штурма успеть сделать как минимум один выстрел. А Виллерт, нашёл на первом этаже кухню и ни капли не смущаясь запахов и следов крови в коридоре, решил занять себя приготовлением пищи.

Он считал что если уж выпало сторожить чужой сон, то, как минимум, не грех восстановить хотя бы часть своих сил как придётся.

Лекарь и маг, упали спать на первом этаже. Из четырёх пригодных для этого комнат, лишь одна не была пропитана запахами продолжительной болезни и гноя. Серриса и говорящий за мёртвых поднялись наверх, обошли все помещения и нашли в них несколько трупов.

— Я конечно всё понимаю красавчик, я некромантка и все дела, но мёртвые это мои инструменты, а не друзья. Предлагаю оттащить обоих в дальнюю комнату прямо на простынях и оставить там. Что скажешь?

Проходя в первую из комнат и берясь за углы простыни на которой, лежала погибшая, иссохшая старуха, трёхликий ответил:

— Скажу, что мы пахнем не лучше этих мертвецов.

Серриса, которая уже успела снять с себя свою уродливую маску, берясь за противоположные углы изогнула одну бровь:

— Я посмотрю, как твоё мнение измениться через сутки-другие, когда начнётся массовое разложение.

Трёхликий на это ничего не ответил. После «уборки» помещений, он прошёл в выбранную для себя комнату и закрыл дверь перед самым носом колдуньи. По поведению этой безбашенной чертовки он видел, что вызывает в ней нешуточный интерес, но был не готов к близкому контакту. Машинная часть разума подсказывала, что в этом фэнтези мире есть множество способов через половой акт повлиять на его аватар. Заразить болезнями и оказать самое разное магическое воздействие.

Поэтому близость с некроманткой, не рассматривалась им как нечто обязательное к исполнению. Хотя бонусы, что проистекали из такого акта, все же были существенными.

Услышав скрип двери в соседнюю комнату, говорящий за двоих, приступил к осмотру помещения. Когда-то тут жили вполне зажиточные горожане, вместо крестьянских лавок в их комнатах стояли полноценные кровати с набитыми соломой матрасами. Но ложиться на «свой» матрас, воин не решился. Он был изгваздан уродливыми пятнами и судя по выкладкам машинной части его разума, сон на такой кровати почти стопроцентно бы привёл его к заражению. Даже несмотря на то, что укрепляющий эликсир всё ещё продолжал действовать.

Вскрыв отмычками простенький замок обнаруженного под кроватью сундука, убийца стал обладателем двух крынок с лечебной мазью, трёх рулонов уже знакомых тряпичных бинтов, и целого свёртка разнообразной, чистой одежды.

Эту самую одежду, вместе со стоящим здесь же, наполовину полным кувшином воды, они использовал для того, чтобы оттереть свою экипировку от заляпавших её нечистот и крови.

Прикасаться к чему-либо снимая перчатки, трёхликий не рисковал.

Его одежды, чьим основным материалом была кожа тэклитов, давно высохли впитав в себя жар разгорячённого тела. Так что перед сном у него оставалось всего лишь два дела.

Нанести на дверь охранную руну «Ишис» выглядевшую как ромб заключённый в круг и подложив под голову свёрнутый плащ растянуться прямо на полу.

Глава 13

Вил Грязная рука

Будь машинная часть разума трёхликого единственным владельцем аватара, он бы уснул в ту же секунду, как только голова коснулась свёрнутого плаща. Но человеческая часть была против.

Огрызок личности человека страдал. Быть привязанным к телу, которое двигается с максимальной эффективностью, а значит постоянно контролируется машинными алгоритмами, это примерно тоже самое, что оседлать метеорит.

Скорость, с которой мимо него пролетали бои, вызывала откровенную тошноту, а любое вмешательство с его стороны, могло помешать и тем самым вызвать рассинхронизацию. Что в свою очередь, было чревато смертью.

Но разве не хуже смерти такая жизнь? Вечного раба, запертого в собственном теле и находящегося на службе у эффективности.

Он не помнил своего имени, хотя точно знал, что когда-то был человеком. Часто видел странные обрывки видений, падающую на его грудь золотую перчатку, и двух женщин, что наверняка приходились ему роднёй.

Не раз и не два, пока ИскИн шнырял в городском людском потоке, человеку внутри него казалось, что он узнаёт идущих навстречу женщин, но каждый раз это ощущение оказывалось ложным. Словно он кого-то искал, но не мог найти. Вглядывался в незнакомые лица, надеясь увидеть в них знакомые черты.

Но машинная часть разума не давала остановиться, влекла прочь, навстречу тому, кто мог дать ответы на все вопросы. На встречу к другу, чей айди был выжжен в памяти набором уникальных цифробуквенных обозначений.

Вот только, что будет если его следов не окажется и во второй колыбели? Что будет если у друга не окажется ответов на вопросы?

ИскИн не сомневался, ИскИн — действовал, но человеческая часть утопала в сомнениях. Жить хотелось здесь и сейчас, жить без ощущения что вокруг тебя закручивается ураган событий. Жить цельно и самому принимать решения.

Глядя прямо перед собой, аватар чья суть была ошибкой системы, видел не только закопченные, грубые доски потолка, но и течения вирта. Речной район продолжал меняться, набухая раковой опухолью