Лишь после окончания войны и возвращения Иссея Риас узнала что этот поганец попросту решил потренироваться с сильными противниками и доигрался. Растянув сражение на несколько десятилетий, этими действиями он позволил вражескому предводителю изучить его арену, на которой они и сражались. И он начал призывать на нее свои копии вместе с копиями своей сестры и старшего брата, которые смогли дать ему время для дальнейшего взлома арены. Когда Иссей разобрался с сотнями иных версий Регалзевы и Сераселбес, их место проведения сражения уже почти полностью было под контролем Мелвазоа.

Иссей пытался отбрехаться что это было не столь важно, так как основные правила выхода изменить из-за этого было нельзя, но Риас чувствовала что тот и сам понимает что слишком расслабился и допустил промах, чувствуя свое доминирование над врагами. Ведь те даже совместно не могли его толком поцарапать, едва пробивая его волю вооружения и застревая в верхних слоях эпидермиса, не имея возможности пустить ему кровь. И когда Мелвазоа сумел разом пробить его защиту, прожечь дыру в руке и застрять своей атакой в кости предплечья, которая тоже слегка обуглилась в месте попадания — Иссей начал проводить тотальное уничтожение врагов.

С этого времени сражение превратилось в сплошной бег с препятствиями — Мелвазоа стремительно модифицировал арену. Он мог превращать ее в настолько горячее плазменное облако, что Иссей ощущал себя рыбой, выброшенной в доменную печь. То наполнял ее настолько вязкой субстанцией, что уклоняться от вражеских выстрелов не было никакой возможности. Или превращал внутреннее пространство в калейдоскоп мерностей, среди который воля наблюдения попросту захлебывалась из-за передозировки входящей информацией.

Мелвазоа каким-то образом использовал подключение арены к энергии вселенной для всех этих преобразований, хотя Иссей и считал что не сможет повторить нечто подобное в ближайшие годы, даже если вернет контроль над нею. Впрочем, он и не беспокоился особо об этом — количества убитых копий его врагов было достаточно чтобы стремительно осваивать свою божественность. А постоянные сражения стимулировали его тело к дальнейшему укреплению, высвобождая ранее неиспользованный потенциал, который перекрывался новыми освоенными школами, не будучи задействованным на полную.

Даже прощальный подарок врага не поставил его в смертельное состояние. Когда Иссей смог начать вырывать эссенцию прямо из сути Мелвазоа, нанося удары связанным с ним копиям в иных версиях миров, вражеский бог переключил выход из арены не на место ее создания, а в зоне эргосферы черной дыры в своем мире, вблизи ее горизонта событий. Мало того — его слуги-эвисы, под предводительством еще не втянутых в сражение тел Мелвазоа, соорудили вокруг нее тысячи установок, которые мешали Иссею покинуть пределы опасной зоны, стараясь сделать обратное — пнуть его поближе к горизонту событий. С таким буйством гравитационных полей в окружающей его зоне Иссей с трудом мог применять силу вне тела.

Когда покинуть пределы опасной зоны ему всё же удалось и он готовился отправиться домой, следуя по сохранившимся маячкам на своих близких, начался одновременный подрыв установок с активацией последнего сюрприза, использовавшего мощь черной дыры. Он запустил его словно из пушки в такие неведомые епеня междумирья, что Иссею бы потребовались тысячелетия чтобы вернуться обратно. Его метки изменили кодировку сигналов, указывая что они начали работать в режиме пространственно-временных якорей и он угодил в форменную задницу. Ведь эта смена режима работы говорила о том, что он оказался настолько далеко, что его божественная силушка не смогла нащупать связи и активировала резервные протоколы работы, установленные на подобный случай.

Подробности о своем пути обратно Иссей не рассказывал ни Риас, ни Рейналь, ни своим родителям. Только сказал что с него хватит приключений и ближайшие тысячелетия желает мирно отдыхать, находясь будто в отпуске. И свое слово он исполнил, прекратив отлучаться даже в мир Титанов или его междумирье, если не для проведения времени наедине с одной из своих девушек. Риас до сих пор с раздражением реагирует на походы своего мужа на пляж вместе с Соной, не зовя никого с собою и проводя время вместе.

* * *

— Обожаю поглаживать твою спинку, — пробормотал я, натирая голенькую Сону кремом, постепенно переходя на ее ножки и руки, не пропускай ни ее пальчиков на ступнях, ни аккуратных ладошек, ни упругой попки. И то, что эта малышка до сих пор девственница, пускай и не во всех дырочках, лишь распаляет моё удовольствие.

Девушка ничего мне не ответила, лишь расслабляясь под моими поглаживаниями. После очередного моего массирования ее ножек вблизи паховой области, девушка резко поднялась, толкнула меня на ее место спиною вниз и уселась на мой живот, захватив моего бойца и направляя его куда ей хочется.

Через сорок минут активных упражнений, девушка с десяток минут полежала на моей груди, после чего покинула такую удобную кроватку и отправилась к морю, желая искупаться. Догнав эту фигуристую прелесть, которая так завлекающе подмахивает попкой, я составил ей компанию в плаванье. Любит Сона отдохнуть без посторонних глаз и не произнося лишних слов. После двухлетней войны, в которой приняли участие и люди, пострадавшие как бы не больше всех, теперь уже глава дома Ситри стала довольно знаменитой. Как среди демонов и сверхъестественных фракций, так и среди людей. Если Риас и ее команда воспринимались как отряд неприкасаемых чудовищ, которые и сами могут нагнуть почти всех прочих разумных на их планете, то Сона была куда ближе к народу, несмотря на свой строгий стиль ведения дел. Да и она быстро переняла дела своей сестры по поддержанию связей с другими фракциями, когда носительница титула Левиафан ушла в многолетний отпуск для воспитания своей дочери.

Это, кстати, главная причина почему Сона отказывается превращать наши отношения в официальные и давать мне свободный доступ к ее цветочку — она уверена что после первого же нашего раза отправится в отпуск вслед за своей сестрой, присматривать за своим ребенком. И одни только мысли об этом вгоняют ее в панику не хуже, чем приставания к ней Серафолл в одежде девочки-волшебницы. А какие же у нее были противоречивые эмоции когда она впервые решилась заняться чем-то более серьезным, нежели поцелуи. Забуксовав на половине пути, она сама предложила использовать другую ее