Он многозначительно обвел нас взглядом, остановившись на Санрайз и угрожающе произнес:

– А что касается вас, миледи Санрайз, я бы на вашем месте не стал влезать в наши семейные проблемы, иначе вы рискуете упустить возможность решить свои.

Этот выпад был в цель и тут же лишил Санрайз дара речи. Если гад не лгал, то Элан уже скоро мог достичь Оскернелия и оказаться в лапах Кранаджа, а нам еще только предстояло добраться до порта, отыскать корабль и отправиться следом за ним! Санрайз могла вступиться за Элидрис, могла дать бой армии Давилара, но не ценой жизни и свободы собственного сына!

– Итак, – бодро улыбнулся Давилар, – Стоит ли жизнь одного демона трона Кельморна?

Элидрис долго смотрела в его темные глаза, но, в конце концов, сдалась и обернулась к нам. Ее взгляд был исполнен решимости и я был уверен, что она велит атаковать наксистронгов, но она лишь кивнула стоявшему рядом Тиалинду и тот жестом приказал эльфам сложить оружие.

– Вот так-то лучше, – довольно замурчал Давилар, – Дочь должна слушаться отца.

– Нет! – почти одновременно выкрикнули Андрей и Санрайз, когда элидримы с явной неохотой принялись расставаться с оружием.

– Я не намерена сдаваться этому безумцу! – прошипела Санрайз Элидрис.

В этот момент я завис в неопределенности: с одной стороны, я полностью поддерживал Санрайз, но с другой не мог допустить, чтобы Андрей погиб! Я пытался судорожно найти выход из ситуации, но казалось, Давилар предусмотрел все! Нас было больше, чем наксистронгов, но он знал, что мы не решимся напасть на него, пока у горла Андрея замер кинжал! Он буквально ставил свою жизнь на кон и был уверен в победе!

Я посмотрел на Дарлиса, но он выглядел таким же растерянным, Пиксель же просто злобно сжимал топор, явно высматривая возможность пустить его в дело.

– Этого и не нужно, – спокойно ответила Элидрис и повернулась к отцу, – Если он нарушит свое слово и не отпустит Андрея, я призываю вас убить его, независимо от моей собственной судьбы!

– Нет!

Андрей снова задергался, но Элидрис не сводила глаз с отца. К его удивлению она улыбнулась и, шагнув вперед, протянула руки, будто предлагая заковать себя в кандалы.

– Ты можешь забрать трон Кельморна, – спокойно произнесла она, – Но кельмории не примут тебя. Они знают, что ты из себя представляешь и никогда тебя не простят!

Она твердо смотрела в глаза отца и будто чеканила слова:

– Остаток своей жизни на троне ты проведешь в неизбывном страхе за собственную жизнь и однажды, скорее всего очень скоро, ее оборвет твой собственный народ!

Элидрис снова продемонстрировала свои руки Давилару:

– Отпусти Андрея и забирай меня!

– Нет, не смей! – снова зашипел Меркрист, но Терлунг крепко приложил его по голове.

Давилар не сводя глаз с дочери, нервно облизал губы. Между ними зависло напряженное молчание пока вождь, будто с усилием, не отвел глаза. Он махнул рукой Эстривену, приказав:

– Арестовать ее!

– Это х…йня какая-то! – скривился Пиксель.

– Кранадж жаждет лично убить Всадников, а значит Давилар не станет делать этого за него! – напомнила Санрайз, явно не желая идти на поводу у отца Элидрис.

– Я рисковать не стану, – ответила Владычица, – К тому же мой отец прав, это наш семейный конфликт и вас он не касается.

Твердо взглянув в глаза Давилара, она заверила:

– Со мной все будет хорошо, вы главное заберите Андрея и…, не дайте ему погибнуть на Севере.

Эстривен вместе с варханти подошел к нам, а я не мог поверить, что мы будем просто смотреть, как ублюдки забирают Элидрис! Вообразив на ее месте Санрайз мне было не сложно представить отчаяние Андрея и я не мог его вынести! Я пытался найти выход, но ничего не мог придумать. Возможно Кранадж и хотел прикончить нас всех лично, вот только это не помешало Давилару убить Веронику, а к Андрею у него и вовсе была личная неприязнь, которую Кранадж мог не учесть!

Варханти окружили Элидрис под ликующим взором Давилара. Эстривен все также сжимал в руке лук, доверив кандалы своему соратнику.

– Мне жаль, что так вышло – произнес он.

– Делай что должен, Эстривен, – холодно ответила Владычица.

Эльф кивнул и к нашему общему изумлению внезапно вскинул лук, нацелив стрелу в Давилара! В тот же миг остальные варханти последовали его примеру! Опешив от внезапного поворота событий, наксистронги растерялись и, схватившись за оружие, ждали реакции Давилара, но он застыл словно олень в свете фар с изумлением на лице. На миг между нами повисла тишина и даже ветер будто перестал забавляться с листьями вокруг.

– Опаньки, – нарушил воцарившееся молчание Дарлис.

– Измена?! – с трудом выдохнул Давилар, раскрыв рот как рыба, выброшенная на берег.

– Нет, – спокойно ответил Эстривен, – Варханти служат правителю Кельморна.

– Это я правитель Кельморна! – сквозь зубы прорычал Давилар.

Но Эстривен покачал головой:

– Слуга северян не может быть правителем кельмориев.

– Как-то поздновато вы это решили, – заметил Пиксель.

– На то были причины, – отозвался эльф, не сводя глаз с бывшего вождя.

– Да как ты…! – зашипел Давилар, безумно выпучив глаза и пытаясь отыскать слова, способные выразить его возмущение.

Сдавшись, он обвел нас презрительным взглядом и злобно произнес:

– Что ж, будь по-вашему!

Он посмотрел на Элидрис, угрожающе произнеся:

– В таком случае я вышлю тебе голову твоего возлюбленного!

– Нет! – тут же вскинулась Владычица.

Она бросилась к Андрею, но Терлунг тут же оскалившись, надрезал кожу на шее Меркриста, заставив Владычицу замереть.

– Вперед, принцесса, мне страшно натерпится прикончить это отродье! – высказался скабенит.

– Вы не уйдете живыми, если навредите ему! – напомнила Санрайз.

– Возможно, – оскалился Терлунг, – Но это едва ли утешит мятежную принцессу!

Элидрис прожгла его полным огня взглядом, в бессилии сжимая кулаки, но тут внезапно воздух с тихим шелестом разрезала стрела и проткнула череп скабенита насквозь! Вздрогнув от неожиданности, мы все изумлённо оглянулись на Эстривена, который, не изменившись в лице, ловким движением положил на тетиву новую стрелу.

Время снова будто замерло. Растерянно нахмурившись, Андрей смотрел как скабенит неуклюже перешагнув, выронил кинжал и повалился на землю. Проводив его взглядом, изумленный Давилар в бессильной злобе обнажив стиснутые зубы, с ненавистью