Я же молча подошёл и обнял её. Белла приникла ко мне и выдохнула.

— Фильм такой был известный, японский, — ответил я со вздохом. — Там класс школьников усыпили, а потом высадили на необитаемый остров с похожими условиями.

— Ужас какой, — Белла передёрнула плечами, а я сильней обнял её.

— Правда, там оставшиеся в живых подростки убили учителя-тюремщика и сбежали с острова, — сказал я.

— Вот бы и нам так сбежать, — произнесла моя подруга.

Благо я умолчал, что спаслись всего двое школьников из всего класса. Да и лучше Изабелле вообще про такие ужасы не рассказывать.

— Ты можешь перестать быть игроком. Я тебя не брошу, — тихо произнёс я ей на ушко, воспользовавшись паузой.

— Нет! — решительно произнесла она и даже мягко оттолкнула меня. — Мы будем вместе до победы!

Мне даже на секунду стало стыдно, от того что я пытаюсь склонить её к уходу из Системы. Белла ведь не просто так сражается, рискует жизнью и преодолевает себя. У неё есть цель: она хочет стать сильней, сама определять свою судьбу.

В следующую секунду слева раздались приглушённые хлопки, похожие на звуки выстрелов, а ветер со спины донёс запах тухлых яиц от подступающего ядовитого тумана.

— Прости, — повинился я, снова приобнимая её. — Ты сильная и со всем справишься, а я буду рядом. Только давай уйдём с поляны, пока на нас кто-нибудь не напоролся.

Чем выше мы поднимались, тем ниже становились пальмы, пока их и вовсе не заменили большие, в человеческий рост, заросли папоротника. Папоротник, в свою очередь, тоже уменьшался в размерах и редел.

— Динь-дон, — раздался хрустальный колокольчик.

А вместе с ним ко мне пришло понимание, что всё закончилось. Точней, закончилась самая важная часть — мы пережили половину команд. Теперь наш город получит благословение, а Шилин будет нас хвалить и, может, даже подарит машину насовсем.

Я подавил саркастичную усмешку. Похвала или машина — вещи вторичные. Главное — мой город и люди, которые верят в нас, продолжат спокойно жить. Оставался только один маленький нюанс.

— Ирей, возвращайся к нам, — тихо сказал я в гарнитуру.

Правильно выбранная стратегия и мастерство эльфийской разведчицы позволили нам достигнуть цели, даже не вступая в бой. Всего два часа блужданий по тропическому лесу — и мы выполнили главную задачу. Осталось определиться с дальнейшими действиями.

— Ты тоже получила информацию от Системы? — на всякий случай уточнил я у появившейся Ирей.

Та лишь молча кивнула. Эльфийка представляла собой идеал охотницы. Невидимый хищник, бесшумно скользящий в глубине зарослей. Львиная доля нашего успеха принадлежит ей. Именно благодаря её мастерству и выбору правильной дороги мы избежали ненужных схваток.

— Тогда нужно решить, мы остаёмся и сражаемся за призы до последнего или уходим. Причём решать надо прямо сейчас, у нас есть всего две минуты на размышление, — сказал я.

Система внезапно предложила выбор. Мы можем отказаться от участия в этой битве и вернуться домой целыми и здоровыми. Или же рискнуть, продолжая воевать до последнего выжившего лидера, которым, скорее всего, буду не я.

— Белла? — повернулся я к ковбойше, стоящей за моей спиной.

— Ты же сам постоянно говоришь, что нам нужны все преимущества для победы. А тут наверняка будет большой приз, — перевела стрелки моя подруга.

Я подавил вздох. Женщины… Почему нельзя просто сказать: «Давай сражаться до конца!» Надо все время уходить от прямого ответа, делать намёки, иносказательно строить фразы. Будто непонятно, что все мужики тупые и им надо всё говорить прямым текстом прямо в лоб.

— Ирей? — я повернул голову к эльфийке.

— Пусть будет так, как решит вожак, — не разочаровала меня эльфийка.

В этот раз я от вздоха не удержался. Ирей тоже в своём репертуаре, полностью устранилась от принятия решений и вновь с мечтательным видом смотрит куда-то вдаль поверх наших голов. Как у неё так получается? Буквально несколько секунд назад перед нами стояла безжалостная охотница, а сейчас уже — безобидная мечтательница, витающая в облаках.

— Ладно, девушки, рискнём здоровьем. Работаем по той же схеме, тихо и медленно двигаемся вперёд. Если появляется противник, стараемся закидать его гранатами и расстрелять из всего, что у нас есть, не вступая в ближний бой, — сказал я невозмутимым голосом.

Сам же я был далёк от спокойствия. Сердце начало биться быстрей, во рту пересохло, а на языке появился солоноватый привкус. Я несколько раз глубоко вздохнул, кровь будоражило предчувствие близкой схватки, перебивая холодную концентрацию ассасина.

— Динь-дон, — опять раздался хрустальный колокольчик.

Следом за ним пришло понимание, что перерыв закончился и осталось всего восемь команд. Чтобы выжить, нам нужно продержаться дольше семи других лидеров. Это будет непросто, скорее всего, даже невозможно. Мы можем считать себя самой большой лягушкой в своём пруду, но здесь слишком много команд. Должны быть, ребята гораздо сильней и удачливей нас.

— Туман начал двигаться быстрей, — разбила моё сосредоточенье эльфийка.

Я медленно выдохнул и мысленно отбросил все пустые переживания и страхи. Поздно дёргаться — выбор уже сделан. Морозная волна леденящего спокойствия с готовностью захлестнула меня.

— Ирей, маскируйся и выдвигайся вперёд. Порядок прежний, — холодно скомандовал я.

Осталось сделать то, что должно.

— Слева быстро приближаются один или два человека. Я не могу понять точно, — раздался в гарнитуре отстранённый голос Ирей.

— Белла, давай за спину, — сказал я, разворачиваясь влево и делая несколько шагов вперёд.

Я стал сбоку от куста папоротника, на краю большой прогалины. В руках две светошумовые гранаты, сзади с револьвером наизготовку заняла позицию Изабелла. Кто бы там ни бежал в нашу сторону, мы его готовы встретить.

Внезапно раздался громкий шорох. В десяти шагах от нас на прогалину выскочил воин в зелёных доспехах в китайском стиле. В руках он держал большую глефу с золочённым древком. Массивные золотые наплечники, золотой же высокий гребень на шлеме